Stanislaus
Пользователь
Императорский бал. Карл фон Габсбург – о погибшей монархии и новой Европе.
"Импeраторский бал в Вене". Картина Вильгельма Гаузе (1900)
"Австрия должна стать, в соответствии с желаниями ее народов, государством федеративным, где каждая народность образует собственное государство на территории, которую населяет… Да выйдет наше Отечество из военных бурь как союз свободных народов!"
Эти слова были написаны сто лет назад, 16 октября 1918 года, на исходе Первой мировой войны, в манифесте австрийского императора и венгерского короля Карла I (IV) Габсбурга. Документ был озаглавлен: "Моим верным народам!". Название в тот момент звучало скорее иронически: Австро-Венгрия проигрывала войну, а народы, около четырех веков находившиеся под властью древней династии, активно выражали желание жить самостоятельно и независимо.
Через сто лет после того, как империя перестала существовать, в республиканской Австрии, на чьем гербе орел держит в лапах пролетарские серп и молот, все еще можно столкнуться с мероприятием под названием "императорский бал". Традиция таких балов, с военными оркестрами в униформах времен Австро-Венгрии, жива и по-прежнему популярна. Балы проходят прежде всего в тех городах, где когда-то были расквартированы полки императорской и королевской армии. И, конечно, любому из этих городов приятно иметь почетным гостем нынешнего главу бывшей правящей династии. В этом давно нет политики, скорее уважение к традициям и истории. В год крушения империи его предков, накануне императорского бала в Корнойбурге, небольшом городке в окрестностях Вены, Карл фон Габсбург, внук последнего монарха Австро-Венгрии, в своем интервью.
Биографическая справка. Карлу фон Габсбургу 57 лет. Он – старший из внуков последнего монарха Австро-Венгрии – Карла I. С 2000 года является гроссмейстером Ордена Золотого Руна, а с 2007-го – официальным главой дома Габсбургов. По образованию юрист. Служил в австрийской армии в десантных частях. В начале 90-х годов был телеведущим, затем депутатом Европарламента от консервативной Австрийской народной партии. Сейчас возглавляет Австрийское отделение Панъевропейского союза и международную организацию "Голубой щит", чья задача, согласно ее уставу, – "защищать объекты культурного наследия, которым угрожают последствия войн и природных катастроф". Является совладельцем нескольких СМИ в Нидерландах и Болгарии. У Карла фон Габсбурга трое уже взрослых детей – сын и две дочери. С бывшей супругой, баронессой Франческой фон Тиссен-Борнемиса, они расстались 15 лет назад, хотя формально не разведены. Карл фон Габсбург никогда не пользовался аристократическими титулами, тем более что в Австрийской республике они не признаются законом. Резиденцией главы дома Габсбургов является Casa Austria, вилла в окрестностях Зальцбурга.
– Могла ли, на ваш взгляд, ситуация в конце Первой мировой войны развиваться по-другому, или крах Австро-Венгрии был неминуем?
– В 1914 году возникла такая международная ситуация, когда все сознавали опасность происходящего, но были не в состоянии понять, какие последствия могут иметь их конкретные шаги, и все больше запутывались. В конечном итоге война стала неизбежной. Она началась из-за сараевского убийства – но, не случись его, война началась бы позже из-за какого-то другого эпизода. Однако в тот момент никто, ни один глава государства, не предполагал, что война примет столь катастрофический характер. Я могу быть критичным по отношению к моим предкам, но и император Франц Иосиф не предполагал в тот момент, к чему именно идет дело. Летом 1914-го все говорили – наши солдаты вернутся домой до Рождества. Вышло по-другому.
Конечно, нашлись люди, которые, даже не предвидя масштаба катастрофы, понимали, что уже сделаны исторические ошибки, которые следует исправлять. Одним из таких людей, безусловно, оказался наследник габсбургского престола Франц Фердинанд. Он видел, что славянские народы находятся в неравноправном положении в империи, и думал о возможностях изменения этой ситуации. Многие задаются вопросом о том, что случилось бы, если бы Франц Фердинанд пришел к власти? Ответить на этот вопрос однозначно нельзя. Конфронтация между Германией и Россией существовала еще до убийства в Сараеве. Кризисы в тогдашней Европе происходили постоянно, и я не могу с уверенностью сказать, что Франц Фердинанд был той фигурой, которая смогла бы предотвратить перерастание кризисной ситуации в войну. Об этом невозможно судить. Франц Фердинанд был убит, потому что стремился к созданию югославянского автономного образования в рамках Австро-Венгрии, а это шло вразрез с планами Сербии, которая видела себя в роли центра объединения южных славян. Осуществление проектов Франца Фердинанда изменило бы ситуацию в этом регионе. Но сработало ли бы это? Не знаю, не могу сказать.
Мой дедушка поддерживал тесный контакт с Францем Фердинандом. У Карла не было собственного аппарата помощников, поэтому он сотрудничал, скажу так, со штабом своего дяди. Он интересовался политическими идеями Франца Фердинанда, при этом они оба оставались полностью, на сто процентов, лояльны Францу Иосифу. Это были перспективные концепции, но если говорить о ситуации на 1914 год – сомнительно, что они сработали бы, реформирование империи должно было бы начаться заметно раньше.
– Вы когда-нибудь мечтали о том, чтобы стать монархом Австро-Венгрии или какой-то из стран, некогда входивших в состав этой империи?
– Ответ очень простой – нет! Я родился в 1961 году, через много лет после того, как австро-венгерская монархия прекратила свое существование. К этому факту я отношусь как к вопросу нашего общего центральноевропейского прошлого, мой взгляд не отличается от взглядов множества людей, которые просто интересуются историей. Вы спросите: есть ли у меня исторический интерес к Австро-Венгрии? Определенно да! А ностальгия никуда меня не приведет, в таких вопросах я очень рационален. История может нас многому научить, особенно сейчас, когда мы вспоминаем о столетии со времени окончания Первой мировой войны. Происходит много такого, на что и мне стоит обратить внимание – как человеку, имеющему отношение к семье, которая профессионально занималась политикой на протяжении восьмисот лет. Мой дедушка был главой государства, и, конечно, в этом своем качестве он был политиком, пусть и на специфическом уровне. То же самое относится к моим предкам во многих, многих, многих поколениях. Так что монархия – это просто то, что у меня в крови, то, что сближает меня с моими предками.
– Вы побывали во всех странах, входивших ранее в состав Австро-Венгрии?
– Во всех без исключения бывших провинциях – нет. Но я побывал во всех странах, которые образовались на месте бывшей империи, и, думаю, все сколько-нибудь ее важных городах. У меня особое отношение ко многим таким местам, но мне трудно выделить что-то конкретное. Я везде чувствую себя дома, потому что эти страны и земли объединены общей историей, и чувство "домашности" возникает у меня автоматически. Но если вы все-таки попросите назвать какой-то один адрес, то я скажу – Хорватия. Я провел в этой стране много времени, работал там во время вооруженного конфликта, в Хорватии у меня много друзей, там я повстречал свою будущую жену, одно из имен у каждого из моих детей – хорватское, мой сын крещен в Загребе. Так что да, определенное особое отношение к Хорватии у меня существует, но все же нельзя сказать, что в других местах я чувствую себя не так комфортно.
Карта исторических владений Габсбургов в Европе
"Импeраторский бал в Вене". Картина Вильгельма Гаузе (1900)
"Австрия должна стать, в соответствии с желаниями ее народов, государством федеративным, где каждая народность образует собственное государство на территории, которую населяет… Да выйдет наше Отечество из военных бурь как союз свободных народов!"
Эти слова были написаны сто лет назад, 16 октября 1918 года, на исходе Первой мировой войны, в манифесте австрийского императора и венгерского короля Карла I (IV) Габсбурга. Документ был озаглавлен: "Моим верным народам!". Название в тот момент звучало скорее иронически: Австро-Венгрия проигрывала войну, а народы, около четырех веков находившиеся под властью древней династии, активно выражали желание жить самостоятельно и независимо.
Через сто лет после того, как империя перестала существовать, в республиканской Австрии, на чьем гербе орел держит в лапах пролетарские серп и молот, все еще можно столкнуться с мероприятием под названием "императорский бал". Традиция таких балов, с военными оркестрами в униформах времен Австро-Венгрии, жива и по-прежнему популярна. Балы проходят прежде всего в тех городах, где когда-то были расквартированы полки императорской и королевской армии. И, конечно, любому из этих городов приятно иметь почетным гостем нынешнего главу бывшей правящей династии. В этом давно нет политики, скорее уважение к традициям и истории. В год крушения империи его предков, накануне императорского бала в Корнойбурге, небольшом городке в окрестностях Вены, Карл фон Габсбург, внук последнего монарха Австро-Венгрии, в своем интервью.
Карл фон Габсбург, 2018 год
Биографическая справка. Карлу фон Габсбургу 57 лет. Он – старший из внуков последнего монарха Австро-Венгрии – Карла I. С 2000 года является гроссмейстером Ордена Золотого Руна, а с 2007-го – официальным главой дома Габсбургов. По образованию юрист. Служил в австрийской армии в десантных частях. В начале 90-х годов был телеведущим, затем депутатом Европарламента от консервативной Австрийской народной партии. Сейчас возглавляет Австрийское отделение Панъевропейского союза и международную организацию "Голубой щит", чья задача, согласно ее уставу, – "защищать объекты культурного наследия, которым угрожают последствия войн и природных катастроф". Является совладельцем нескольких СМИ в Нидерландах и Болгарии. У Карла фон Габсбурга трое уже взрослых детей – сын и две дочери. С бывшей супругой, баронессой Франческой фон Тиссен-Борнемиса, они расстались 15 лет назад, хотя формально не разведены. Карл фон Габсбург никогда не пользовался аристократическими титулами, тем более что в Австрийской республике они не признаются законом. Резиденцией главы дома Габсбургов является Casa Austria, вилла в окрестностях Зальцбурга.
– Могла ли, на ваш взгляд, ситуация в конце Первой мировой войны развиваться по-другому, или крах Австро-Венгрии был неминуем?
– В 1914 году возникла такая международная ситуация, когда все сознавали опасность происходящего, но были не в состоянии понять, какие последствия могут иметь их конкретные шаги, и все больше запутывались. В конечном итоге война стала неизбежной. Она началась из-за сараевского убийства – но, не случись его, война началась бы позже из-за какого-то другого эпизода. Однако в тот момент никто, ни один глава государства, не предполагал, что война примет столь катастрофический характер. Я могу быть критичным по отношению к моим предкам, но и император Франц Иосиф не предполагал в тот момент, к чему именно идет дело. Летом 1914-го все говорили – наши солдаты вернутся домой до Рождества. Вышло по-другому.
Конечно, нашлись люди, которые, даже не предвидя масштаба катастрофы, понимали, что уже сделаны исторические ошибки, которые следует исправлять. Одним из таких людей, безусловно, оказался наследник габсбургского престола Франц Фердинанд. Он видел, что славянские народы находятся в неравноправном положении в империи, и думал о возможностях изменения этой ситуации. Многие задаются вопросом о том, что случилось бы, если бы Франц Фердинанд пришел к власти? Ответить на этот вопрос однозначно нельзя. Конфронтация между Германией и Россией существовала еще до убийства в Сараеве. Кризисы в тогдашней Европе происходили постоянно, и я не могу с уверенностью сказать, что Франц Фердинанд был той фигурой, которая смогла бы предотвратить перерастание кризисной ситуации в войну. Об этом невозможно судить. Франц Фердинанд был убит, потому что стремился к созданию югославянского автономного образования в рамках Австро-Венгрии, а это шло вразрез с планами Сербии, которая видела себя в роли центра объединения южных славян. Осуществление проектов Франца Фердинанда изменило бы ситуацию в этом регионе. Но сработало ли бы это? Не знаю, не могу сказать.
Мой дедушка поддерживал тесный контакт с Францем Фердинандом. У Карла не было собственного аппарата помощников, поэтому он сотрудничал, скажу так, со штабом своего дяди. Он интересовался политическими идеями Франца Фердинанда, при этом они оба оставались полностью, на сто процентов, лояльны Францу Иосифу. Это были перспективные концепции, но если говорить о ситуации на 1914 год – сомнительно, что они сработали бы, реформирование империи должно было бы начаться заметно раньше.
– Вы когда-нибудь мечтали о том, чтобы стать монархом Австро-Венгрии или какой-то из стран, некогда входивших в состав этой империи?
– Ответ очень простой – нет! Я родился в 1961 году, через много лет после того, как австро-венгерская монархия прекратила свое существование. К этому факту я отношусь как к вопросу нашего общего центральноевропейского прошлого, мой взгляд не отличается от взглядов множества людей, которые просто интересуются историей. Вы спросите: есть ли у меня исторический интерес к Австро-Венгрии? Определенно да! А ностальгия никуда меня не приведет, в таких вопросах я очень рационален. История может нас многому научить, особенно сейчас, когда мы вспоминаем о столетии со времени окончания Первой мировой войны. Происходит много такого, на что и мне стоит обратить внимание – как человеку, имеющему отношение к семье, которая профессионально занималась политикой на протяжении восьмисот лет. Мой дедушка был главой государства, и, конечно, в этом своем качестве он был политиком, пусть и на специфическом уровне. То же самое относится к моим предкам во многих, многих, многих поколениях. Так что монархия – это просто то, что у меня в крови, то, что сближает меня с моими предками.
– Вы побывали во всех странах, входивших ранее в состав Австро-Венгрии?
– Во всех без исключения бывших провинциях – нет. Но я побывал во всех странах, которые образовались на месте бывшей империи, и, думаю, все сколько-нибудь ее важных городах. У меня особое отношение ко многим таким местам, но мне трудно выделить что-то конкретное. Я везде чувствую себя дома, потому что эти страны и земли объединены общей историей, и чувство "домашности" возникает у меня автоматически. Но если вы все-таки попросите назвать какой-то один адрес, то я скажу – Хорватия. Я провел в этой стране много времени, работал там во время вооруженного конфликта, в Хорватии у меня много друзей, там я повстречал свою будущую жену, одно из имен у каждого из моих детей – хорватское, мой сын крещен в Загребе. Так что да, определенное особое отношение к Хорватии у меня существует, но все же нельзя сказать, что в других местах я чувствую себя не так комфортно.
Карта исторических владений Габсбургов в Европе
