Альберт1965
Пользователь
- Регистрация
- 26 Янв 2009
- Сообщения
- 70
- Реакции
- 0
- Возраст
- 59
Взрыв 1,04,1929 г????
- Автор темы Альберт1965
- Дата начала
Может этот? Награду (часы) вручили 1 апреля 1929
16 февраля 1929 г. Состоялся взрыв на станции Пермь II во время разгрузки вагонов с взрывчатым грузом. Погибло 15 человек, было много раненых, разрушены здания. Взрыв имел большой общественный резонанс.
16 февраля 1929 г. Состоялся взрыв на станции Пермь II во время разгрузки вагонов с взрывчатым грузом. Погибло 15 человек, было много раненых, разрушены здания. Взрыв имел большой общественный резонанс.
ПРИГОВОР
ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ ФЕДЕРАТИВНОЙ СОВЕТСКОЙ РЕСПУБЛИКИ
1923 года, декабря «19» дня, Военный Трибунал Балтийского Флота и Кронштадтской крепости в составе: Председательствующего тов. Колпакова, членов тт. Сычева и Илларионова, при секретаре т. Рожедественской с участием прокурора Балтийского флота Козьмина и защиты Пречистенского, Ветрова и [фамилия неразборчива – С.Г.], в открытом судебном заседании, заслушав дело за № 790/СиЧ по обсинению бывшего 1-го помощника командира линкора «Парижская коммуна» – военного моряка Добровольского Владимира Александровича, 25 лет, уроженца г. Петрограда из бывших дворян, окончившего Морской Корпус и Морское Училище, по профессии военный моряк – штурмана, беспартийного, ранее не судившегося, и котельного механика того же корабля Борисова Семена Георгиевича, 23 лет, уроженца г. Петрограда, сына врача, образования среднего, по профессии котельного механика, ранее не судившегося – обвиняемых по статье 209 – ч. II УК, трюмного старшину ЛК «Парижская коммуна» в.м. Путилина Георгия Георгиевича, 19 лет, уроженца г. Петрограда, из рабочих, образования низшего, беспартийного, ранее не судившегося; ученика трюмного машиниста Пронина Михаила Семеновича, 23 лет, из крестьян Владимирской губернии Вязыниковского уезда (в тексте неразборчиво. – С.Г.) волости деревни Братьяково, образования низшего, беспартийного, ранее не судившегося, и ученика трюмного машиниста Сизова Александр Александровича, 22 лет, из крестьян Тверской губернии Старицкого уезда Верездинской волости деревни Недурново, образования низшего, беспартийного, ранее не судившегося – всех трех по ст. 10, 202 – ч. II УК и трюмного машиниста Колерова Григория Николаевича, 22 лет, уроженца Курской губернии и уезда, Казацкой волости и деревни Слобода Казацкая, образования низшего по профессии сапожника, беспартийного, ранее не судившегося, и ученика трюмного машиниста Писарева Михаила Александровича, 22 лет, уроженца г. Петрограда, по профессии водопроводчика, образования низшего, беспартийного, ранее не судившегося – обоих по статьям 10, 202 – ч. II УК, установил нижеследующие обстоятельства дела:
Вечером 19 июля 1923 года военные моряки линейного корабля «Парижская коммуна» – котельный механик Борисов, трюмный старшина Путилин, трюмные ученики: Пронин, Сизов, Колеров, Писарев, Логинов, Иванов и трюмный машинист Чижов (дело в отношении трех последних прекращено распорядительным заседанием Балтийского флота от 7 декабря 1923 года), получив от 1-го помощника командира Добровольского разрешение взять шлюпку, под командованием котельного механика Борисова пошли под веслами кататься по заливу. Проходя мимо форта «Павел»,представлявшего из себя склад бракованных мин, Борисов, под предлогом дать команде оправиться, направил шлюпку к форту, где и пришвартовались, так как охраны на форту не было и доступ на таковой был свободен [3], приказав военному моряку Сизову остаться у шлюпки дневальным, сам с остальной командой высадился на берег для осмотра форта. Внутри каменного укрепления форта военморы обнаружили разбросанные японские грелки, назначение которых для многих было неизвестным. Обратившись за разъяснением к Борисову и получив таковое, военные моряки Пронин, Путилин и Сизов разожгли при Борисове означенные грелки (свечки) [4] и, бездельно размахивая ими стали ходить среди мин; на это Борисов не обращал никакого внимания. Через некоторое время Сизов, Колеров и Путили и подошедший к ним с горящей свечой Пронин, стали осматривать, через открытую горловину, содержимое одной из мин, на дне которой увидали что-то желтое – тол. Колеров, на вопрос Сизова, что это такое, ответил: «Динамит» и сразу же от мины отошел к другой группе военморов. Стоящий рядом Пронин, желая опровергнуть, что внутри мины не динамит, а просто ржавчина, в доказательство этого бросил в горловину зажженную свечку, от чего из мины показался дым, а затем и вспышка огня. Предполагая немедленный взрыв, находившиеся у мины военморы бросились бежать к шлюпке, увлекая за собой остальных. Собрав команду и усадив ее в шлюпку, Борисов быстрым ходом направился к кораблю и по прибытии доложил о случившемся Добровольскому. Последний, выслушав доклад и услыхав в это время – первый взрыв на форту, о случившемся по начальству немедленно не доложил, находясь под влиянием особого психологического состояния: борясь между чувством долга и человечности, – раздумывая над вопросом: выдавать или не выдавать Борисова, считая, что теперь все равно делу ничем не поможешь. О случившемся доложил лишь через сутки. Вспышка огня на форту и отходящая от последнего шлюпка была замечена с крейсера «Аврора», откуда Начальником военно-морского училища под командованием заведующего обучением Гедле была послана шлюпка с поручением догнать уходящую с форта шлюпку. Но последний, рассчитав, очевидно, невозможность задержать шлюпку, по собственной инициативе, направился прямо к форту, где, высадившись на берег, приказал горящую мину засыпать песком и заливать водой, а затем и сталкивать ее к воде. В это время мина взорвалась, убив троих военморов и ранив пятерых, в том числе и самого Гедле, который вскоре умер. Последующими взрывами – коло одиннадцати – было увеличено разрушение форта после взрыва в 1919 г. и уничтожено около двухсот мин [5].
На основании изложенного, подтверждаемыми данными судебного следствия и признанием обвиняемых, Военный Трибунал признал Борисова виновным в бездействии власти, выразившемся в неприятии мер к предупреждению военморов вверенной ему команды о мерах предосторожности при пребывании на форту со взрывчатыми веществами, а когда увидел, что военморы зажгли свечи и размахивая ими, ходили среди мин, не обратил на это никакого внимания, вследствие чего, от брошенной Прониным в горловину мины свечи получилось разгорание, а впоследствии ряд взрывов, коими был причинен ущерб Государству и человеческие жертвы, то есть в преступлении, предусмотренном ст. 209 – ч. II УК; Добровольского виновным в бездействии власти, выразившемся в несвоевременном донесении о случившемся на форту, чем ввел в заблуждение высшее начальство о причинах взрыва, благодаря чему могли быть приняты со стороны последних несоответствующие меры к предотвращению могущих произойти последствий для средств и людей, посылаемых для выяснения истинных причин взрыва, то есть в преступлении, предусмотренном ст. 107, с санкцией ст. 109 – ч. I УК; Пронина виновным в том, что несмотря на предупреждение Колерова, бросил в мину зажженную свечку, что впоследствии послужило причиной взрывов, а Сизова и Путилина виновными в том, что вместе с Прониным ходили среди мин с зажженными свечками от японской грелки, не приняв во внимание угрожающую опасность от находившихся всюду большого количества мин, каковыми действиями, последние тое нарушили общие правила поведения воинских чинов в местах хранения огнеприпасов, то есть в преступлении, предусмотренном, по аналогии ст. 202 – ч. I УК, через ст. 10 УК.
Виновность Добровольского по ст. 209 – ч. II УК, Пронина, Сизова и Путилина по ст. 202 – ч. II УК и Колерова и Писарева по ст. 202 – с. I УК с судебным следствием считать недоказанной, - а потому
Приговорил:
Борисова Романа, на основании ст. 209 – ч. II УК, лишить свободы сроком на четыре года строгой изоляции, с зачетом времени предварительного заключения с 22 июля по 16 августа 1923 года, без поражения прав;
Пронина Михаила, на основании ст. 202 – ч. I УК ,лишить свободы сроком на три года, со строгой изоляцией, с зачетом времени предварительного заключения с 22 июля по 7 августа 1923 года, без поражения прав и
Добровольского Владимира, на основании ст. 107, применительно к санкции ст. 109 – ч. I УК, лишить свободы сроком на два года со строгой изоляцией, с зачетом времени предварительного заключения с 22 июля по 16 августа 1923 года, без поражения прав, а
Колерова Григория и Писарева Михаила считать по суду, за недоказанностью состава преступления, – оправданными.
Принимая во внимание заслуги Добровольского в бытность его на фронтах Гражданской войны и по возрождению Красного Флота, наложенное на него наказание – считать условным, при условии несовершения однородного или тождественного с совершенным преступления в течение испытательного срока в три года.
Принимая во внимание первую судимость Борисова и пролетарское происхождение Пронина, Сизова и Путилина, строгую изоляцию на основании ст. 28 УК, с них снять.
Приговор на основании ст. 109 УКК, вступает в законную силу через 72 часа с момента вручения осужденным копии приговора, в коей срок может быть обжалован в кассационном порядке перед уголовно-кассационной коллегией Верховного Суда.
Подлинный за надлежащими подписями
Верно: Секретарь. (Подпись, Печать)
ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ ФЕДЕРАТИВНОЙ СОВЕТСКОЙ РЕСПУБЛИКИ
1923 года, декабря «19» дня, Военный Трибунал Балтийского Флота и Кронштадтской крепости в составе: Председательствующего тов. Колпакова, членов тт. Сычева и Илларионова, при секретаре т. Рожедественской с участием прокурора Балтийского флота Козьмина и защиты Пречистенского, Ветрова и [фамилия неразборчива – С.Г.], в открытом судебном заседании, заслушав дело за № 790/СиЧ по обсинению бывшего 1-го помощника командира линкора «Парижская коммуна» – военного моряка Добровольского Владимира Александровича, 25 лет, уроженца г. Петрограда из бывших дворян, окончившего Морской Корпус и Морское Училище, по профессии военный моряк – штурмана, беспартийного, ранее не судившегося, и котельного механика того же корабля Борисова Семена Георгиевича, 23 лет, уроженца г. Петрограда, сына врача, образования среднего, по профессии котельного механика, ранее не судившегося – обвиняемых по статье 209 – ч. II УК, трюмного старшину ЛК «Парижская коммуна» в.м. Путилина Георгия Георгиевича, 19 лет, уроженца г. Петрограда, из рабочих, образования низшего, беспартийного, ранее не судившегося; ученика трюмного машиниста Пронина Михаила Семеновича, 23 лет, из крестьян Владимирской губернии Вязыниковского уезда (в тексте неразборчиво. – С.Г.) волости деревни Братьяково, образования низшего, беспартийного, ранее не судившегося, и ученика трюмного машиниста Сизова Александр Александровича, 22 лет, из крестьян Тверской губернии Старицкого уезда Верездинской волости деревни Недурново, образования низшего, беспартийного, ранее не судившегося – всех трех по ст. 10, 202 – ч. II УК и трюмного машиниста Колерова Григория Николаевича, 22 лет, уроженца Курской губернии и уезда, Казацкой волости и деревни Слобода Казацкая, образования низшего по профессии сапожника, беспартийного, ранее не судившегося, и ученика трюмного машиниста Писарева Михаила Александровича, 22 лет, уроженца г. Петрограда, по профессии водопроводчика, образования низшего, беспартийного, ранее не судившегося – обоих по статьям 10, 202 – ч. II УК, установил нижеследующие обстоятельства дела:
Вечером 19 июля 1923 года военные моряки линейного корабля «Парижская коммуна» – котельный механик Борисов, трюмный старшина Путилин, трюмные ученики: Пронин, Сизов, Колеров, Писарев, Логинов, Иванов и трюмный машинист Чижов (дело в отношении трех последних прекращено распорядительным заседанием Балтийского флота от 7 декабря 1923 года), получив от 1-го помощника командира Добровольского разрешение взять шлюпку, под командованием котельного механика Борисова пошли под веслами кататься по заливу. Проходя мимо форта «Павел»,представлявшего из себя склад бракованных мин, Борисов, под предлогом дать команде оправиться, направил шлюпку к форту, где и пришвартовались, так как охраны на форту не было и доступ на таковой был свободен [3], приказав военному моряку Сизову остаться у шлюпки дневальным, сам с остальной командой высадился на берег для осмотра форта. Внутри каменного укрепления форта военморы обнаружили разбросанные японские грелки, назначение которых для многих было неизвестным. Обратившись за разъяснением к Борисову и получив таковое, военные моряки Пронин, Путилин и Сизов разожгли при Борисове означенные грелки (свечки) [4] и, бездельно размахивая ими стали ходить среди мин; на это Борисов не обращал никакого внимания. Через некоторое время Сизов, Колеров и Путили и подошедший к ним с горящей свечой Пронин, стали осматривать, через открытую горловину, содержимое одной из мин, на дне которой увидали что-то желтое – тол. Колеров, на вопрос Сизова, что это такое, ответил: «Динамит» и сразу же от мины отошел к другой группе военморов. Стоящий рядом Пронин, желая опровергнуть, что внутри мины не динамит, а просто ржавчина, в доказательство этого бросил в горловину зажженную свечку, от чего из мины показался дым, а затем и вспышка огня. Предполагая немедленный взрыв, находившиеся у мины военморы бросились бежать к шлюпке, увлекая за собой остальных. Собрав команду и усадив ее в шлюпку, Борисов быстрым ходом направился к кораблю и по прибытии доложил о случившемся Добровольскому. Последний, выслушав доклад и услыхав в это время – первый взрыв на форту, о случившемся по начальству немедленно не доложил, находясь под влиянием особого психологического состояния: борясь между чувством долга и человечности, – раздумывая над вопросом: выдавать или не выдавать Борисова, считая, что теперь все равно делу ничем не поможешь. О случившемся доложил лишь через сутки. Вспышка огня на форту и отходящая от последнего шлюпка была замечена с крейсера «Аврора», откуда Начальником военно-морского училища под командованием заведующего обучением Гедле была послана шлюпка с поручением догнать уходящую с форта шлюпку. Но последний, рассчитав, очевидно, невозможность задержать шлюпку, по собственной инициативе, направился прямо к форту, где, высадившись на берег, приказал горящую мину засыпать песком и заливать водой, а затем и сталкивать ее к воде. В это время мина взорвалась, убив троих военморов и ранив пятерых, в том числе и самого Гедле, который вскоре умер. Последующими взрывами – коло одиннадцати – было увеличено разрушение форта после взрыва в 1919 г. и уничтожено около двухсот мин [5].
На основании изложенного, подтверждаемыми данными судебного следствия и признанием обвиняемых, Военный Трибунал признал Борисова виновным в бездействии власти, выразившемся в неприятии мер к предупреждению военморов вверенной ему команды о мерах предосторожности при пребывании на форту со взрывчатыми веществами, а когда увидел, что военморы зажгли свечи и размахивая ими, ходили среди мин, не обратил на это никакого внимания, вследствие чего, от брошенной Прониным в горловину мины свечи получилось разгорание, а впоследствии ряд взрывов, коими был причинен ущерб Государству и человеческие жертвы, то есть в преступлении, предусмотренном ст. 209 – ч. II УК; Добровольского виновным в бездействии власти, выразившемся в несвоевременном донесении о случившемся на форту, чем ввел в заблуждение высшее начальство о причинах взрыва, благодаря чему могли быть приняты со стороны последних несоответствующие меры к предотвращению могущих произойти последствий для средств и людей, посылаемых для выяснения истинных причин взрыва, то есть в преступлении, предусмотренном ст. 107, с санкцией ст. 109 – ч. I УК; Пронина виновным в том, что несмотря на предупреждение Колерова, бросил в мину зажженную свечку, что впоследствии послужило причиной взрывов, а Сизова и Путилина виновными в том, что вместе с Прониным ходили среди мин с зажженными свечками от японской грелки, не приняв во внимание угрожающую опасность от находившихся всюду большого количества мин, каковыми действиями, последние тое нарушили общие правила поведения воинских чинов в местах хранения огнеприпасов, то есть в преступлении, предусмотренном, по аналогии ст. 202 – ч. I УК, через ст. 10 УК.
Виновность Добровольского по ст. 209 – ч. II УК, Пронина, Сизова и Путилина по ст. 202 – ч. II УК и Колерова и Писарева по ст. 202 – с. I УК с судебным следствием считать недоказанной, - а потому
Приговорил:
Борисова Романа, на основании ст. 209 – ч. II УК, лишить свободы сроком на четыре года строгой изоляции, с зачетом времени предварительного заключения с 22 июля по 16 августа 1923 года, без поражения прав;
Пронина Михаила, на основании ст. 202 – ч. I УК ,лишить свободы сроком на три года, со строгой изоляцией, с зачетом времени предварительного заключения с 22 июля по 7 августа 1923 года, без поражения прав и
Добровольского Владимира, на основании ст. 107, применительно к санкции ст. 109 – ч. I УК, лишить свободы сроком на два года со строгой изоляцией, с зачетом времени предварительного заключения с 22 июля по 16 августа 1923 года, без поражения прав, а
Колерова Григория и Писарева Михаила считать по суду, за недоказанностью состава преступления, – оправданными.
Принимая во внимание заслуги Добровольского в бытность его на фронтах Гражданской войны и по возрождению Красного Флота, наложенное на него наказание – считать условным, при условии несовершения однородного или тождественного с совершенным преступления в течение испытательного срока в три года.
Принимая во внимание первую судимость Борисова и пролетарское происхождение Пронина, Сизова и Путилина, строгую изоляцию на основании ст. 28 УК, с них снять.
Приговор на основании ст. 109 УКК, вступает в законную силу через 72 часа с момента вручения осужденным копии приговора, в коей срок может быть обжалован в кассационном порядке перед уголовно-кассационной коллегией Верховного Суда.
Подлинный за надлежащими подписями
Верно: Секретарь. (Подпись, Печать)