БКЗ капитана Цзина
- Автор темы cloudy-joe
- Дата начала
cloudy-joe
Местный
cloudy-joe
Местный
Igor Ostapenko
Участник АК
Генерал Лебедев
Я отвечал за марксизм-ленинизм
Летом 1945-го наши части громили японцев на севере Корейского полуострова. Я был членом военного совета 25-й армии, которой командовал генерал-полковник И.Чистяков. Как-то командующий вызвал меня и вручил шифровку, в которой нашей разведке вменялось подыскать, а нам, политработникам, подготовить нескольких корейцев на посты руководителей страны, в том числе и на пост Генерального секретаря партии. Шифровка содержала ещё и длинный перечень требований к кандидатам: социальное происхождение, образование, политическая платформа и даже поведение в быту и вредные привычки. Мы назвали этот перечень ГОСТом. Разведуправление выполнило задачу очень скоро и подсунуло несколько кандидатур, но ни одна по ГОСТу не проходила. Ссориться с разведкой не хотелось, затягивать выполнение важного приказа было опасно, поэтому мы решили пренебречь парой пунктов и приступили к воспитанию кадров. С каждым кандидатом занимались семь инструкторов. Я отвечал за самое главное — за марксизм-ленинизм. Ежедневно по десять часов и без выходных шла учёба, и вдруг за несколько дней до окончания войны с Японией мы получили шифровку от Сталина: нашего кандидата на пост Генерального секретаря отставить и срочно готовить капитана Советской Армии Ким Ир Сена. Сейчас я понимаю, что эту операцию провернул Берия. Вначале, дабы не подставиться, он уговорил Сталина поручить поиск кандидата ГРУ (Главному разведуправлению армии), а сам параллельно дал команду своим искать корейца на территории Союза. Они и нашли. Берия не упускал случая подставить ГРУ, которое ему не подчинялось, и возвысить Лубянку. Он, конечно, доложил Сталину, что кандидат ГРУ не дотягивает до Генерального, а вот его капитан Ким Ир Сен – то, что надо, и в очередной раз удостоился похвалы генералиссимуса. Вскоре доставили Кима. Смешно, но Ким был в форме капитана Советской Армии с орденом Красного Знамени на груди, а его сопровождающий – в штатском. Плотный круглолицый кореец хорошо говорил по-русски, зато в смысле политической подкованности оказался дремучим – Берия подсунул-таки свинью, – и контрольную по основам марксизма-ленинизма Ким Ир Сен провалил мне начисто. Но делать было нечего – Сталину не доложишь, что его выдвиженец не тянет! Пришлось лепить Генерального из того, что было. Занимаясь теорией, мы параллельно проводили так называемое внедрение: знакомили Кима с «нужными» корейцами из влиятельных государственных и общественных структур. Ким должен был сам осознать значение своей миссии, и вот в этом он преуспел быстрее всего – распухал от гордости, как на дрожжах. Жили мы в строго охраняемой гостинице, и я махнул рукой на его привычку постоянно красоваться орденом Красного Знамени, которым его наградили за терпеливое ожидание в нашем тылу войны с Японией. Ким только что не спал при ордене. Как-то вечером говорю ему: – Завтра едем на митинг, будешь выступать. Веди себя, будто ты уже большой руководитель. Оденься поскромнее, а орден сними! Понятно? – Понятно, – послушно ответил Ким и ушёл спать. Утром, когда я зашёл за ним, то увидел, что орден он всё же нацепил. – Ты соображаешь, что делаешь? – разозлился я. – Ты ни в нашей армии не служил, ни вообще в СССР никогда не был. Забыл? А он вдруг: – Разреши оставить, народ ведь не поймёт, что это такое… Признаюсь, в этот момент я больше всего испугался за себя, но, к счастью, представитель разведки ждал нас внизу, и Сталин не узнал, как плохо подготовили его коллегу к исполнению обязанностей главы государства. Я сам снял с него орден, и Ким больше никогда его не увидел. В выступлениях на митингах мой ученик здорово поднаторел, его популярность быстро росла. Но в американской прессе всё чаще стали проскальзывать намёки, что он никакой не народный выдвиженец, а ставленник Кремля. Время шло, и неотвратимо приближался момент, когда будущему вождю предстояло встретиться с иностранными корреспондентами. Для такой ответственной встречи была загодя выбрана деревня, которая должна была навсегда стать родиной Ким Ир Сена (и стала, превратившись позднее в грандиозный мемориал). Местные жители «добровольно» («Проболтаешься, расстреляем вместе с семьей!») согласились засвидетельствовать, что Ким родился «вот в этом бедном домике и мальчонкой бегал по этой тропинке». Путающие дом и тропинку из деревни «выехали», а их жильё заняли новосёлы, которым подарили дома и пообещали спокойную жизнь в обмен на точные знания первейшего дома и важнейшей тропинки. Несмотря на то, что «Главный Режиссер» находился в Москве, спектакль был поставлен отлично. Как только Ким въехал в «родную деревню», отовсюду сбежались плачущие от счастья жители и тут же устроили праздник с цветами, песнями и танцами. Объятиям и славословиям не было конца, а один «односельчанин», из уголовных, так стиснул «любимого Кима», что у того остановилось дыхание. Перестарался, переиграл блатной, и его аккуратно вывели из спектакля. Иностранные журналисты щёлкали камерами без особого энтузиазма, зато наши фотокоры плёнки не жалели».
cloudy-joe
Местный
Ох и любят наши журналисты жанр "разоблачений". Начнешь, правда, изучать документы - выясняется, что все написанное надо делить на десять, а то и на сто.
ITALY2
Модератор
Генерал Лебедев
Я отвечал за марксизм-ленинизм
Летом 1945-го наши части громили японцев на севере Корейского полуострова. Я был членом военного совета 25-й армии, которой командовал генерал-полковник И.Чистяков. Как-то командующий вызвал меня и вручил шифровку, в которой нашей разведке вменялось подыскать, а нам, политработникам, подготовить нескольких корейцев на посты руководителей страны, в том числе и на пост Генерального секретаря партии. Шифровка содержала ещё и длинный перечень требований к кандидатам: социальное происхождение, образование, политическая платформа и даже поведение в быту и вредные привычки. Мы назвали этот перечень ГОСТом. Разведуправление выполнило задачу очень скоро и подсунуло несколько кандидатур, но ни одна по ГОСТу не проходила. Ссориться с разведкой не хотелось, затягивать выполнение важного приказа было опасно, поэтому мы решили пренебречь парой пунктов и приступили к воспитанию кадров. С каждым кандидатом занимались семь инструкторов. Я отвечал за самое главное — за марксизм-ленинизм. Ежедневно по десять часов и без выходных шла учёба, и вдруг за несколько дней до окончания войны с Японией мы получили шифровку от Сталина: нашего кандидата на пост Генерального секретаря отставить и срочно готовить капитана Советской Армии Ким Ир Сена. Сейчас я понимаю, что эту операцию провернул Берия. Вначале, дабы не подставиться, он уговорил Сталина поручить поиск кандидата ГРУ (Главному разведуправлению армии), а сам параллельно дал команду своим искать корейца на территории Союза. Они и нашли. Берия не упускал случая подставить ГРУ, которое ему не подчинялось, и возвысить Лубянку. Он, конечно, доложил Сталину, что кандидат ГРУ не дотягивает до Генерального, а вот его капитан Ким Ир Сен – то, что надо, и в очередной раз удостоился похвалы генералиссимуса. Вскоре доставили Кима. Смешно, но Ким был в форме капитана Советской Армии с орденом Красного Знамени на груди, а его сопровождающий – в штатском. Плотный круглолицый кореец хорошо говорил по-русски, зато в смысле политической подкованности оказался дремучим – Берия подсунул-таки свинью, – и контрольную по основам марксизма-ленинизма Ким Ир Сен провалил мне начисто. Но делать было нечего – Сталину не доложишь, что его выдвиженец не тянет! Пришлось лепить Генерального из того, что было. Занимаясь теорией, мы параллельно проводили так называемое внедрение: знакомили Кима с «нужными» корейцами из влиятельных государственных и общественных структур. Ким должен был сам осознать значение своей миссии, и вот в этом он преуспел быстрее всего – распухал от гордости, как на дрожжах. Жили мы в строго охраняемой гостинице, и я махнул рукой на его привычку постоянно красоваться орденом Красного Знамени, которым его наградили за терпеливое ожидание в нашем тылу войны с Японией. Ким только что не спал при ордене. Как-то вечером говорю ему: – Завтра едем на митинг, будешь выступать. Веди себя, будто ты уже большой руководитель. Оденься поскромнее, а орден сними! Понятно? – Понятно, – послушно ответил Ким и ушёл спать. Утром, когда я зашёл за ним, то увидел, что орден он всё же нацепил. – Ты соображаешь, что делаешь? – разозлился я. – Ты ни в нашей армии не служил, ни вообще в СССР никогда не был. Забыл? А он вдруг: – Разреши оставить, народ ведь не поймёт, что это такое… Признаюсь, в этот момент я больше всего испугался за себя, но, к счастью, представитель разведки ждал нас внизу, и Сталин не узнал, как плохо подготовили его коллегу к исполнению обязанностей главы государства. Я сам снял с него орден, и Ким больше никогда его не увидел. В выступлениях на митингах мой ученик здорово поднаторел, его популярность быстро росла. Но в американской прессе всё чаще стали проскальзывать намёки, что он никакой не народный выдвиженец, а ставленник Кремля. Время шло, и неотвратимо приближался момент, когда будущему вождю предстояло встретиться с иностранными корреспондентами. Для такой ответственной встречи была загодя выбрана деревня, которая должна была навсегда стать родиной Ким Ир Сена (и стала, превратившись позднее в грандиозный мемориал). Местные жители «добровольно» («Проболтаешься, расстреляем вместе с семьей!») согласились засвидетельствовать, что Ким родился «вот в этом бедном домике и мальчонкой бегал по этой тропинке». Путающие дом и тропинку из деревни «выехали», а их жильё заняли новосёлы, которым подарили дома и пообещали спокойную жизнь в обмен на точные знания первейшего дома и важнейшей тропинки. Несмотря на то, что «Главный Режиссер» находился в Москве, спектакль был поставлен отлично. Как только Ким въехал в «родную деревню», отовсюду сбежались плачущие от счастья жители и тут же устроили праздник с цветами, песнями и танцами. Объятиям и славословиям не было конца, а один «односельчанин», из уголовных, так стиснул «любимого Кима», что у того остановилось дыхание. Перестарался, переиграл блатной, и его аккуратно вывели из спектакля. Иностранные журналисты щёлкали камерами без особого энтузиазма, зато наши фотокоры плёнки не жалели».
При всем уважении к Вам, Вы цитируете "драбковщину". Текст по стилистике - фантазия.
Признаться, я и не знаю, что там в стилистике ("драбковщина" какая-то 
это случаем не производное от фамилии Драбкин?) не так.
Обычная попсовая обработка воспоминаний воспоминаний.
Первоначальный "источник" этого "инсайда" - книга воспоминаний Бориса Криштула
в главе "Как стать вождём", он и приводит откровения, которыми с ним (якобы) поделился генерал Лебедев в 1984 году.
Делился генерал или не делился и что именно присочинил автор - это мне неведомо.
Небось многое, но понять, что именно, я по "стилистике" Криштула не могу
это случаем не производное от фамилии Драбкин?) не так. Обычная попсовая обработка воспоминаний воспоминаний.
Первоначальный "источник" этого "инсайда" - книга воспоминаний Бориса Криштула
в главе "Как стать вождём", он и приводит откровения, которыми с ним (якобы) поделился генерал Лебедев в 1984 году.
Делился генерал или не делился и что именно присочинил автор - это мне неведомо.
Небось многое, но понять, что именно, я по "стилистике" Криштула не могу
Последнее редактирование модератором:
Кстати, вот кусочек воспоминаний переводчика Леонида Тимофеевича Васина
– C будущим вождём Северной Кореи Ким Ир Сеном я познакомился 22 августа 1945 года, когда во двор нашего отдела спецпропаганды 25-й армии в Пхеньяне вошли два незнакомых человека. Я поспешил им навстречу.
«Примите гостя», – сказал один из них, жестом указав на своего спутника, и тотчас ушёл.
«Капитан Ким Ир Сен», – представился офицер, коснувшись рукой фуражки.
«Майор Васин». – Мы пожали друг другу руку.
Как только офицеры нашего отдела увидели рядом со мной высокого незнакомого корейца, все вышли во двор. Молодые, весёлые, они быстро познакомились с гостем, с интересом рассматривая мощную фигуру Ким Ир Сена, и шутя предложили измерить, кто из нас выше. Он или я? Ким Ир Сен оказался выше меня на два сантиметра, а меня в отделе считали самым высоким.
Когда Ким в окружении новых друзей вошёл в помещение, по телефону поступило распоряжение генерала Лебедева: Ким Ир Сена переодеть в гражданскую форму и определить в гостиницу, находившуюся в ведении контрразведки нашей армии.
В атмосфере общего оживления мы сняли с Ким Ир Сена военную форму с орденом Красного Знамени и стали надевать на него гражданский костюм, который сотрудничавшая с нами кореянка Пак Ден Ай выбрала в соседнем магазине. Я сказал: «Присядь!» Но как только Ким присел, всё разошлось по швам. Это послужило поводом для очередных шуток. Примерка второго костюма с рубашкой и галстуком сопровождалась частыми взрывами смеха. И только в третьем по счёту пиджаке и брюках Ким Ир Сен почувствовал себя свободно, с улыбкой демонстрируя перед нами своё полное преображение в солидного гражданского чиновника.
Вот в такой весёлой и непринуждённой обстановке прошло наше первое знакомство с будущим вождём северокорейского народа. Кто же он был? Какие на него возлагались надежды? Этого мы ещё не знали, приступив к длительной и кропотливой работе.
– C будущим вождём Северной Кореи Ким Ир Сеном я познакомился 22 августа 1945 года, когда во двор нашего отдела спецпропаганды 25-й армии в Пхеньяне вошли два незнакомых человека. Я поспешил им навстречу.
«Примите гостя», – сказал один из них, жестом указав на своего спутника, и тотчас ушёл.
«Капитан Ким Ир Сен», – представился офицер, коснувшись рукой фуражки.
«Майор Васин». – Мы пожали друг другу руку.
Как только офицеры нашего отдела увидели рядом со мной высокого незнакомого корейца, все вышли во двор. Молодые, весёлые, они быстро познакомились с гостем, с интересом рассматривая мощную фигуру Ким Ир Сена, и шутя предложили измерить, кто из нас выше. Он или я? Ким Ир Сен оказался выше меня на два сантиметра, а меня в отделе считали самым высоким.
Когда Ким в окружении новых друзей вошёл в помещение, по телефону поступило распоряжение генерала Лебедева: Ким Ир Сена переодеть в гражданскую форму и определить в гостиницу, находившуюся в ведении контрразведки нашей армии.
В атмосфере общего оживления мы сняли с Ким Ир Сена военную форму с орденом Красного Знамени и стали надевать на него гражданский костюм, который сотрудничавшая с нами кореянка Пак Ден Ай выбрала в соседнем магазине. Я сказал: «Присядь!» Но как только Ким присел, всё разошлось по швам. Это послужило поводом для очередных шуток. Примерка второго костюма с рубашкой и галстуком сопровождалась частыми взрывами смеха. И только в третьем по счёту пиджаке и брюках Ким Ир Сен почувствовал себя свободно, с улыбкой демонстрируя перед нами своё полное преображение в солидного гражданского чиновника.
Вот в такой весёлой и непринуждённой обстановке прошло наше первое знакомство с будущим вождём северокорейского народа. Кто же он был? Какие на него возлагались надежды? Этого мы ещё не знали, приступив к длительной и кропотливой работе.
Так что, похоже, заслуженный специалист по политической подготовке воинских частей Н.Г. Лебедев действительно предпочитал видеть товарища Кима в гражданской одежонке и без БКЗ
Ну а если что не нравится в "генеральских воспоминаниях" об ордене великого кормчего, то просьба поделиться каким-либо документами, которые бы опровергли "байку человека генерала видавшего".
Я такие доки и сам с удовольствием почитаю
Ну а если что не нравится в "генеральских воспоминаниях" об ордене великого кормчего, то просьба поделиться каким-либо документами, которые бы опровергли "байку человека генерала видавшего".
Я такие доки и сам с удовольствием почитаю
Последнее редактирование модератором:
Igor Ostapenko
Участник АК
мне более интересно про Пак Ден Ай !
Igor Ostapenko
Участник АК
nasa_astronaut
Местный
Ян, приветствую! Вы где пропадали столько времени? Чертовски рад слышать...
Oneman
Местный
Вот как так можно было всё, совсем просрать-то?