Эмигрантские истории

Андрей Пустоваров

Андрей Пустоваров

Супер-Модератор
Регистрация
15 Фев 2009
Сообщения
51,242
Реакции
18,898
Возраст
53
Адрес
Deutschland
«В Америке такого нет. Кажется, они отстают от России лет на десять»

Россияне рассказали, как их зарубежный бизнес пережил пандемию
Мария Газарян

Россияне, ведущие бизнес за рубежом, рассказали «Газете.Ru», с какими сложностями столкнулись в пандемию. Москвичу, открывшему салон красоты в Нью-Йорке летом 2020 года, было тяжело нанять сотрудников, так как получившие ковидные выплаты американцы не спешили искать работу. Тем временем житель Пензы, управляющий компанией в Эмиратах, пожаловался на местную бюрократию, а москвичка, недавно начавшая работать на рынке недвижимости в ОАЭ, — на поведение арабов.

«В Америке это работает по-другому»

33-летний Сергей Сухотин, который родился в московском районе Гольяново, летом 2020 года открыл салон красоты Eksprovocator Hair Club в Нью-Йорке. До этого у него с женой были аналогичные проекты в Москве и Петербурге — масштабироваться они решили из-за нестабильности российского рубля.
«Наш бизнес зависит от доллара, так как мы уже тогда закупались материалами в США. Нужна была выручка в твердой валюте, востребованной на международной арене. К тому же русский бьюти-бизнес в Америке популярен, так как уровень сервиса и качество услуг в США хуже, чем в России», – пояснил собеседник «Газеты.Ru».
Большой конкуренции на Манхэттене Сухотин не встретил: по его оценкам, в первую волну пандемии на самой дорогой улице Америки закрылось более 50% салонов красоты, где средний чек – $300 (22,6 тыс. рублей). Практически все документы для открытия салона подавал онлайн: личное присутствие потребовалось только для заведения банковского счета.
«В России салоны пытаются выделиться, предлагая новые уникальные техники, услуги или сервис. В Америке такого нет. Кажется, они отстают лет на десять», – поделился предприниматель.
Суммарно на запуск и раскрутку салона на Манхэттене в пандемию ушло около $1 млн (75,5 млн рублей), отметил он.
Помимо коронавирусных ограничений у Сухотина возникли сложности с арендой помещения.
«У русских есть убеждение, что только через знакомых можно найти хорошую работу. В Америке это работает по-другому. У нас был негативный опыт работы с русским брокером, который искал помещение под салон. В итоге он ничего не нашел и только развел нас на деньги. Американец почти сразу же показал то, что нам надо», — поделился он.
Сложно было также получить разрешение на работу от департамента по соблюдению строительных норм и правил зонирования Нью-Йорка.
«Пришлось согласовывать даже розетки, нанимали для этого специалистов. Стандарты на Манхэттене самые серьезные в мире и надо делать дорого и качественно, иначе не согласует выездная инспекция, без которой нельзя начать работу», — пояснил Сухотин.
Сложности возникли и с наймом сотрудников: безработные американцы не стремились искать нового работодателя, потому что из-за пандемии и так получили крупные выплаты от государства — к тому же они имеют право на социальное пособие, продолжил он.
«В США сейчас людям не нужна работа, потому что им и так платят. Минимальная зарплата на Манхэттене — 15$ (1 133 рублей) в час. Дешевле сотрудника не найти, если не хотите потерять в обслуживании клиентов.
Деньги не играют для американцев главной роли. Они очень свободные и не любят много работать. В основном выбирают неполный рабочий день, так как оплата везде почти почасовая, особенно это касается администраторов и клинингового персонала. Работать как в России без выходных и праздников в США не будут», — поделился бизнесмен.
Из-за этого ему пришлось нанять больше сотрудников, чем планировалось изначально, еще и отпускать их с работы в национальные праздники. В каждый из них в Нью-Йорке перекрывают главные улицы, и клиенты не могут пройти к салону.
«То евреи празднуют что-нибудь, то мусульмане, затем азиаты, русские празднуют все свои праздники, плюс ко всему этому добавляются государственные праздники США. И люди уезжают из города, чтобы отметить со своими семьями, дороги перекрывают тоже. С этим ничего нельзя поделать», — пожаловался Сухотин.
За время работы салона он заметил, что больше всего за внешностью в Америке следят испанки, а не американки.
«Испаноговорящие девушки – основной контингент, они очень красивые и любят эксперименты с окрашиванием, уход за волосами. На русскоязычную аудиторию мы не рассчитывали: русских клиентов у нас 5-7%», — поделился он.
Все сотрудники его салона говорят на двух языках: на английском и испанском, чтобы угодить очень платежеспособной аудитории.
«За 2021 год в череду волн коронавируса и ограничений мы не потеряли ни одного сотрудника, а, наоборот, добавили 16 новых. Кроме того, мы смогли отбить вложения в открытие салона, на что обычно уходит от трех до пяти лет», — резюмировал предприниматель. В ближайшем будущем супруги Сухотины планируют открыть еще несколько салонов в других городах США.
 
Мир потихоньку, а может и по быстрому (смотря с чем сравнивать) разлетается от тех устоев национальных государств, которые были придуманы, а может и навязаны, человечеству в девятнадцатом веке. Теперь, а может быть только сейчас и ненадолго, можно выбирать родину по мере своих устремлений и возможностей. Кто хочет воевать, ну давай в Африку, в Афганистан, кто хочет стабильности давай в США, кто хочет социальной защищенности все прут в Германию. Как о так.
 
Думаю, что многие читали этот текст. Я так точно несколько лет назад. Но зацепил он меня. Запомнился.


То, что вы НЕ хотели знать об Англии. Часть 1

Автор Алексей Лукьяненко – в недавнем прошлом успешный латвийский бизнесмен, который, как и многие другие, потерпел крах в кризис 2008 года, был вынужден уехать в Великобританию и начать свою деятельность с самых низов.

От автора: Любые совпадения с реальными событиями или людьми, прошу считать случайностью.

Я никогда не думал, что окажусь в такой ситуации. Я часто слышал о том, что многие уезжают, и знал многих, кто уехал. Но я никогда не думал, что поеду сам.

Большую часть моей жизни, у меня был свой, вполне успешный бизнес, я много работал, и много чем занимался, и всегда находил выход из самых тяжелых ситуаций. Но жизнь распорядилась иначе. Как ни старался, я не смог противостоять той обстановке, которая сложилась в моей стране. Сложилась... Или сложили... За полтора года, проведенных в Англии, я пришел к выводу, что она сложилась отнюдь не сама по себе. И об этом я пишу сейчас. А на тот момент я отправлялся в удивительную страну, о которой написано огромное количество книг и снято огромное количество фильмов. Где живут удивительные люди, про которых слагают легенды, и пишут гимны. Где все хорошо, и где все счастливы. Где производят самые лучшие товары, и где толерантность и демократия стоят во главе угла. Понятное дело, что создать свой бизнес там, с первого дня, без начального капитала - это утопия. Поэтому придется стартовать простым рабочим на каком-нибудь заводе. А потом разберемся. Говорят, что у них там все проще, чем у нас. Итак, вперед!!!

1. Стартовать пришлось с самого низа. С рыбного завода, на далёком шотландском острове, в Северном море. По сведениям из интернета, и количеству призов на их вэбсайте, это один из лучших лососёвых заводов в Европе. Интересно, что же тогда происходит на других?
 
2. Мне повезло, что в цеху был литовец, который дорабатывал последние две недели. Он мне всё рассказал, и ввёл в курс дела. Как правило, никто никого ничему не учит. Сам смотришь и въезжаешь. Первое время, даже если в результате твоего незнания, происходят аварии и остановки, все молча всё исправляют, но никто не говорит ни слова. Так же происходит и с местными. Их тоже никто не учит, но мы, сами по себе, учимся быстрее. И поэтому мы - более ценные работники. Плюс, среди нас есть много тех, кто по-настоящему вкалывает. Хотя некоторые из наших, если есть возможность, быстро перестраиваются, и начинают работать по принципу местных. То есть старательно избегать работы под любым предлогом. Сидеть в туалетах с IPhone, прятаться на улице, короче, находиться там, где нет камер, и невозможно доказать, что ты ничего не делаешь. В случае поимки бездельника, head supervisor (главный управляющий) читает ему лекцию а тот отвечает „sorry” (извините). Это всё.
 
3. Есть на заводе категория местных людей, которые там просто находятся. Это либо чьи-то дети, которых некуда пристроить, потому, что они только что закончили школу и ничего не умеют, чьи-то братья, сёстры или родственники, которые не хотят идти на тяжёлую работу, и вместо этого просиживают штаны здесь, либо люди предпенсионного возраста. Последних додерживают до пенсии. Они, обычно, весь день ходят кругами по заводу, сложив руки за спиной, или носят туда-сюда какой-нибудь предмет, например моток веревки. У них должности типа дневного клинера (уборщика), и на тридцатиминутных брейках (перерывах), они со шланга, моют, и без того, чистые стены. Сложное оборудование, которое все в жиру и кишках, моют наши. Наши же клинеры, в основном, работали и в ночную смену, когда нужно было вымыть весь завод. Местный там был супервайзером, хотя надо отдать должное, он тоже мыл цеха вместе со всеми ночниками. Четыре человека, плюс супервайзер за ночь отмывали все линии и все цеха. Когда мы приходили утром, на этих людей было страшно смотреть. Днём, во время работы, местная молодёжь брала лёд из бинов (большие пластиковые ёмкости), лепила снежки и играла в них. Помощница супервайзера, женщина в годах, абсолютно не способная что- либо организовать, и очень строгая к нам, всего лишь смотрела на них, и улыбалась. Иногда они прятались за ней, во время «сражения», а иногда даже попадали по ней снежком. Все это было видно на камерах в кабинете супервайзера, но он не говорил им ни слова. Реальная ситуация на заводе - это на одного работающего один неработающий. Но получают деньги все одинаково.
 
4. У нас была молодая литовка, помощница супервайзера. Она ничего не понимала в работе, но была очень красивая, постоянно крутилась около управляющего и его помощников, открывала перед ними все двери и ворота, и стучала на всех и вся. Наверное её поэтому и сделали помощницей.
 
5. Когда приходишь работать в холодильник, тебе дают только перчатки, кепку, обычные резиновые сапоги и oilskin (прорезиненный комбинезон на лямках, кстати, латвийского производства). В холодильнике обычно +2, иногда бывает и минус, но тёплая одежда - это твоя личная забота. Со временем, если получишь контракт, и если попросишь, могут дать синтетическую зимнюю шапочку и термосапоги на толстой подошве. Это всё.
 
6. Если ты заболел, или травмировался это твои проблемы. Литовец, как-то сорвал спину, и врач сказал ему что две недели надо лежать дома. Когда он сказал это на работе, его уволили, чтобы не оплачивать больничный, а после того, как поправился, взяли обратно. Из-за прерванного стажа, он потерял все годовые бонусы. Я ударил коробкой предплечье правой руки спустя две недели после начала работы. Когда я поднимал тяжелые коробки, боль была дикая. Но на тот момент, у меня не было контракта, и я понимал, что если не смогу работать, то меня уволят. Я перебинтовал руку, и когда боль была совсем нестерпимой, закатывал рукав, разматывал бинт и клал руку в лёд. Через пару минут становилось легче, я снова бинтовал руку, и продолжал работать. Все простуды, которые были потом, за все время работы, я переносил на ногах, поедая лекарства прямо в цеху. Местные в таких ситуациях сразу уходят на больничный, и могут не появляться неделями. Просто приносят бумажку от врача, и снова идут домой. Их никто не уволит. Контракт тебе стараются не давать как можно дольше. Без контракта ты никто. Ты работаешь по заниженной ставке, и тебе в любой день могут сказать что ты не нужен. К тому же ты не имеешь гарантированную оплату 30 часов в неделю, если нет рыбы. Это имеют только контрактники. Некоторые наши работают без контракта годами. Просто потому что некуда деваться. Мне контракт дали быстро, по окончанию проверочного срока. Но я думаю, только потому, что в холодильник очень тяжело найти людей, и меня просто постарались привязать. Местные с других цехов открыто говорили, что если их переведут в chill (морозильник), они даже не будут переодеваться. Просто уйдут домой. Потому, что это тяжёлая и бесчеловечная работа. И над людьми так издеваться нельзя. При мне был рекорд. Местный поработав у нас в цеху 2,5 часа, пошел попить водички, и не вернулся. До этого, обычно, они выдерживали около двух дней.
 
7. Холодильник. Ставка без контракта 6,05 фунтов в час, до налога. С контрактом 6,55. Это самая тяжелая работа на заводе. Погрузка и отправка готовой подукции. Туда идут наши, которым некуда деваться. В цеху должно быть 6 человек. В реальности, их там не было никогда. Вернее было и больше, когда не было роботов. Тогда с конвейера, по которому непрерывно идут коробки, руками снималась вся продукция и грузилась на паллеты. То есть, полностью автоматизированный завод, в 2011 году, на выходе в склад, не имел никакого оборудования кроме грузчиков. Команда из 6-7 человек, ежедневно пропускала через себя от 40 до 120 тонн рыбы, в зависимости от сезона. Как правило, на погрузке работали наши, местные только забирали готовые паллеты роклами и вывозили на рампу под вилку погрузчика. Мне повезло. За несколько месяцев до моего прихода, поставили роботов. И основная масса коробок пошла на них. Нашим рукам доставались только коробки для коптильни. Но и людей стало в два раза меньше. Для коптильни все грузилось вручную при любом раскладе, потому, что коробки были без крышек. В плохие дни, мы вдвоём или втроём загружали до 100 паллет по 21 или 24 коробки на каждый. Одна коробка с рыбой и льдом в среднем весила 25 кг. При этом ещё нужно было успевать поправлять коробки, которые шли на роботов, переклеивать криво наклеенные наклейки со штрихкодами, вытаскивать коробки, если они застревали на линии, и собирать с пола и перепаковывать те коробки, которые робот уронил. Если роботы останавливались, мы начинали грузить все руками. Завод не мог стоять, поэтому главному управляющему было все равно, как мы будем справляться. Кроме нас, в цеху был супервайзер (управляющий), и два вайзера (помощники управляющего). Это были местные. Супервайзер получал 10 фунтов в час, вайзеры по 8. Они помогали нам крайне редко. В основном, они вывозили готовые паллеты с ручной погрузки, и с роботов. В остальное время болтали и торчали в телефонах. Один местный работал на погрузке с нами. Эго звали Давид. Но он был со справкой. Сюда мог пойти только больной местный. Нормальный сюда бы не пошёл ни за что. Это был уникальный работник. Во-первых, мы никогда не знали будет он утром или нет. Опоздания – нормальная практика. Бывали дни, когда мы с литовцем были единственными в цеху, кто приходил вовремя. Мы приходили в 7:50, и готовили цех к работе. К 8 подтягивался супервайзер, и включал роботов. Позже он научил это делать меня, и стал приходить ещё позже. Давид приползал в пять минут девятого, иногда в пол десятого, а мог вообще не прийти. Вайзеры могли опоздать на 10-15 минут. Но их не могли выгнать. Вайзеры умели управлять роботами. И это был главный аргумент. На самом деле, вся система выглядит так, что любая провинность местного работника замалчивается и никто не обращает на неё внимания. Никаких упрёков. Никаких замечаний или выговоров. Я думаю потому, что все они понимают, что могут сами оказаться на месте провинившегося в любой момент. И тогда им тоже никто ничего не скажет. Все они одинаково безответственны. И нет смысла что-то кому-то говорить. Сегодня я переделаю за ним, а завтра он переделает за мной. В отличие от них, нам выговаривалось за всё.
 
8. Бывали дни, когда на конвейере стояли только я и Давид. Когда начинало идти много коробок для ручной погрузки, он разворачивался и уходил в туалет. А когда возвращался, брал роклу (тележка для транспортировки паллетов) и катался по цеху. Или сидел в офисе. В один из дней, у меня лопнуло терпение, и я сказал вайзерам что за такое, в моей стране разбивают лицо. Они сразу пригнали его на рабочее место. Но на следующий день все повторилось. Когда Давиду надоедало работать в таком темпе, он брал несколько коробок с рыбой, и с размаху бросал их. Одну в стену, одну в электрощит, одну в готовый паллет. А после этого, разворачивался и уходил со словами, что он это убирать не будет. Мне приходилось собирать рыбу, скручивать оборванные с датчиков провода, убирать лед. Хотя бы потому, что нужно было как-то ходить. А весь пол был усыпан лососем и льдом. Бывали дни когда он развлекался. Клал руки на движущуюся транспортерную ленту там, где она была в смазке, и когда перчатки становились черными, ходил вокруг готовых паллетов и ставил на белоснежные пенопластовые коробки отпечатки своих ладоней. Интересно, что думали клиенты, получая такой груз в США, Германии или Дубае? В моменты лирического настроения, он проделывал дырочку в пенопластовой коробке и трахал её указательным пальцем. Через какое-то время, он устроился на вторую работу в такси. Мне он сказал, что пошел туда не из-за денег, а потому что там нужно возить много девушек. А они частенько расплачиваются с помощью секса. Когда нужно было выбирать между овертаймом (сверхурочные) на заводе, и работой в такси, он бросал всё, разворачивался и уходил на работу в такси. Супервайзер громко матерясь, бросался за ним вдогонку, но тот, только прибавлял скорости, и исчезал в дверях. Ему было всё равно. Говорят, что у Давида было несколько десятков warning (предупреждение). Нас увольняли после третьего.
 
9. Кстати, тенденция к уничтожению коробок наблюдалась не только у Давида. Время от времени наш супервайзер впадал в бешенство. Начинал швырять пустые паллеты и коробки, ломать их и бить ногами. Его никто не трогал, только потому, что на это место просто никого не найти. И попав туда один раз, ты останешься там навсегда. Если, конечно, не уйдешь сам. А уходить ему было совершенно некуда. В свои 40 лет он больше ничего не умел, а остров был довольно маленьким, и предложений по работе там было не так много. Местные, как правило, на такую работу как у него, идти не хотят, а эмигранта супервайзером не поставят.
 
10. Process, это цех, где лосося режут на филе с помощью специальной машины. А потом, из него вынимают кости. Кстати, из свежей, только что убитой рыбы кости выдрать невозможно. Поэтому, она должна отстоять в холодильнике порядка двух суток. Тогда кости отслаиваются от мяса, и их можно вытащить из филе. Потом рыбу начинают резать. Это в лучшем случае еще сутки. Потом еще сутки она идет до большой земли. А потом еще и в магазин. Поэтому слово «свежий» и «превосходный», это не совсем про него. Помимо всего прочего, люди с процесса не сильно напрягались с выниманием костей. А когда не хватало льда, супервайзер брал его лопатой с пола и клал в коробки. Просто брал из кучи, которая образовывалась под льдогенератором. Когда коробка с филе падала с линии в нашем цеху, её тоже никто не нёс обратно на процесс. Гораздо проще было повернуть коробку на бок и затолкать сапогом лед и рыбу обратно. Благо, всё было завернуто в синюю полиэтиленовую пленку, и получившееся месиво можно было ею прикрыть.
 
11. Organic. Дико дорогие продукты. Было несколько специальных ферм, которые выращивали органического лосося. Не знаю, что они там с ним делали, но однажды корабль привез рыбу, которая буквально рвалась руками и жутко воняла. Мы предположили, что она умерла своей смертью, и основное её преимущество состояло в том, что она умерла без стресса, а значит дико полезна для здоровья. В остальные разы, она была живая и очень красивая. Тем не менее было пару дней, когда корабль привозил обычную рыбу, но через какое-то время начинали выходить коробки с наклейкой «органик», а потом снова шла обычная, хотя вся она была с одного и того же корабля.
 
12. Иногда, инженеры, забывали закрыть уличные ворота в холодильник. Они оставались открытыми на улицу с пятницы, и в понедельник, зайти в цех было практически нереально. Несколько тонн рыбы протухали, кровь из нее вытекала на пол, и воняла так, что хотелось блевать. Но надо было работать. А офис лихорадочно думал что делать. В итоге, всю эту рыбу пускали на коптильню. Существует масса рецептов с различными пряностями и специями, которые спасали продукт. Тогда начинали морщить носы девчёнки на процессе, которые разделывали её на филе. Самое интересное, что они даже не догадывались почему стоит такая вонь. Но мы, на перерывах, вносили им ясность, и от этого они морщили носы еще сильнее. А инженеры, как ни в чем не бывало, продолжали работать дальше.
 
13. Вообще система работы по часам, очень хороша для опытных работников, которые используют её для того, чтобы выдадвать собственное безделье за полноценную работу. Наш супервайзер, одинокий мужчина, которому не надо было торопиться домой, сидел в офисе до 9 часов вечера. Даже если мы заканчивали работу в 5. Иногда он оставлял кого-то с собой, чтобы те ходили по цеху, протирали роботов, переносили паллеты с места на место, но это было очень редко, и оставлял он только очень приближенных. К тому же в цеху стояли камеры, и долго валять дурака не получалось. А вот в офисе, камеры не было. Супервайзер закрывал окна офиса крышками от пустых коробок, и смотрел порнуху. Вообще, он смотрел её всегда. А самые интересные моменты, приносил показывать работникам на своем IPhone. Мне он порнуху не показывал никогда. Видимо понимал, что в список моих увлечений входит что-то другое. Кстати, иногда, если Давид наклонялся что-то поднять, супервайзер мгновенно пристраивался к нему сзади и изображал что он его трахает. Все местные очень смеялись в этот момент.
 
14. На процессе часы воровали иначе. Нарезанное и упакованное филе сваливали в большой бин (ёмкость), распускали всех литовцев с линии раньше времени, а потом оставался супервайзер и несколько приближенных к нему местных, которые раскладывали рыбу по коробкам и отправляли к нам в цех. Нам, конечно, было хорошо, потому что коробки у них были маленькие, лёгкие и это были несложные дополнительные часы. У меня был случай, когда я сделал clock out (электронная отметка окончания рабочего времени), и пошел за своей девушкой на второй этаж, чтобы ехать домой. Она заряжала в линию пустые коробки на завтрашний день. Обычно это делает 3-4 человека. Но из наших никто не остался на overtime (дополнительное время), а англичане, как обычно, ушли. Мне говорили, что нельзя оставаться без разрешения супервайзера, и я пошел спрашивать разрешения помочь ей. Никого не найдя, я вернулся и стал помогать. Не мог же я сидеть и смотреть, как она одна выгружает целую фуру. Утром мне сказали что в такой ситуации супервайзер должен посмотреть записи на камере и вручную записать мне дополнительное время. Ведь я работал! Света пошла к нему, объяснила ситуацию и попросила добавить мне время. Вместо отработанного часа, я сказал ей что пусть он напишет хоть 30 минут. Но я не получил ничего. Было даже не обидно, а просто противно. На общем фоне того, в каком масштабе воровались часы на заводе, 30 минут подтвержденного времени, встали ему поперек горла. Просто я был не местный. Местный бы получил все до минутки. Ведь на камере есть часы.
 
15. Светкиной дочке надо было делать операцию на глазах. У неё было врожденное косоглазие. На острове такие операции не делали, поэтому надо было лететь на материк. Государство оплатило всё. Самолет туда и обратно, такси до больницы и саму операцию. Ребёнок лежал в палате с регулируемой кроватью, огромным телевизором, компьютером, интернетом, игрушками, книжками, фруктами и йогуртами. Дочку кормили просто до отвала, а мама жила в специальной гостинице для родителей при больнице и там тоже всё было бесплатно. Когда они вернулись, им еще заплатили деньги за бензин, потому что до аэропорта на острове, она ехала на своей машине. То же самое было и во второй раз, когда надо было съездить на послеоперационное обследование. Только в этот раз, вместо самолета был оплаченный паром.
 
15. Светкиной дочке надо было делать операцию на глазах. У неё было врожденное косоглазие. На острове такие операции не делали, поэтому надо было лететь на материк. Государство оплатило всё. Самолет туда и обратно, такси до больницы и саму операцию. Ребёнок лежал в палате с регулируемой кроватью, огромным телевизором, компьютером, интернетом, игрушками, книжками, фруктами и йогуртами. Дочку кормили просто до отвала, а мама жила в специальной гостинице для родителей при больнице и там тоже всё было бесплатно. Когда они вернулись, им еще заплатили деньги за бензин, потому что до аэропорта на острове, она ехала на своей машине. То же самое было и во второй раз, когда надо было съездить на послеоперационное обследование. Только в этот раз, вместо самолета был оплаченный паром.

16. Через какое-то время нам стали давать овертаймы и, после основного времени в холодильнике, я стал ходить в коптильню. Это был тот же dispatch (отправка готовой продукции), только пачки с рыбой весили 150 грамм, и их надо было паковать в коробки по 10 штук. Причем за те же 6,55 фунтов в час. Там тоже был холодильник, но работа в нем была не бей лежачего. Там было особенно хорошо по выходным, когда в субботу идет полторы а в воскресенье даже две ставки в час. Меня туда позвал литовец, который работал там уже 7 лет и выполнял всю работу супервайзера, который обычно отмечался утром, и уезжал на весь день по своим делам. За то, что он фактически выполнял вместо супервайзера все его обязанности, литовец мог находиться на заводе сколько хотел. Поэтому у него всегда была хорошая зарплата. Там я впервые увидел Кевина. Это была такая местная достопримечательность. Он был немного не в себе. Видимо от рождения. Там вообще очень много больных людей. Видимо это проблемы с ДНК. Говорили, что сказывается то, что много лет у них были браки между родственниками. Отцы спали с дочерьми, братья с сестрами. А в результате процесса, рожали детей. Реально, даже сейчас, там можно увидеть людей похожих на сказочных лесных гномов. Маленьких ростом, с огромными носами, близко посаженными маленькими глазками и маленькими, свернутыми в трубочку ушами. Огромное количество людей в инвалидных колясках, издающих какие-то животные звуки. Больные дети. Это какой-то генетический сдвиг. И я не раз слышал, что королевство пустило поток эмигрантов в страну, чтобы разбавить кровь. У Кевина, судя по всему, была не самая тяжелая стадия. Он пошел работать в 15 лет, получил права на forklift (погрузчик) и автомобиль. К 21 году он уже пять лет отработал на рыбных заводах, у него был красный тюнингованый Форд Фокус с двумя белыми полосами по кузову, и его любимое развлечение было подбирать на дороге школьниц. Его ловили и судили за секс с несовершеннолетними девочками не один раз, но каждый раз отпускали. Потому что он был больной. Он выходил из зала суда, и продолжал заниматься своим любимым делом. И все только ждали следующего раза. Я с трудом выдерживал его звериный взгляд. Он все время нес какую-то ерунду, хотя, честно говоря, иногда создавалось впечатление что он совсем не дурак. А просто им прикидывается. Однажды литовец спросил меня:

- Хочешь поржать? - Кевин иди сюда.- Он взял 150 граммовую пачку с копчёным лососем, показал ему, и сказал:

- Кевин, здесь 150 грамм рыбы. Сколько рыбы в трёх таких пачках? – Тот задумался, и через некоторое время ответил:

- 350 грамм. – Мы сдержали улыбки, а литовец продложал:

– А сколько рыбы в десяти таких пачках?

- Примерно килограмм. – прозвучал уверенный ответ.

– А сколько будет умножить 3 на 7?

– 35!!!
 
17. Однажды в коптильне мне сказали, что мы будем паковать рыбу для акции в торговой сети. Здесь очень часто проходили акции «плати за одну – бери две». В цеху отправки стоял паллет с картонными коробками, покрытыми снегом. Обычно, пакетики с рыбой вылетали из окошка коптильного цеха, но сегодня, они лежали в картонных коробках на паллете. Несколько рабочих, доставали из коробок их содержимое, и клеили наклейку с датой на несколько дней вперёд. Сначала я не понимал, что происходит, но потом, когда пошли в морозильную камеру, доставая очередную заледеневшую коробку, я увидел на ней наклейку с датой. Там стоял сентябрь 2009 года. А на дворе была вторая половина 2011. Рыба хранилась в морозильной камере 2 года. А теперь ее паковали на акцию, в магазин, в котором она стоит 25 фунтов за килограмм. Я спросил литовца, а что будет с той, которую коптят сейчас. Он ответил, что пойдёт в морозилку.
 
18. Иногда в коптильный цех ходили на овертайм наши работники из других цехов. Поесть лосося. Если сырого еще можно было иногда брать легально, то за копчёного сразу увольняли. Поэтому, если стоять спиной к камере, можно втихаря его поесть. Особенно на фасовке. Но главное было не это. Был один рецепт, где на копченого лосося перед вакуумной упаковкой брызгали бренди. Из такой бутылочки, как пшикают на цветы. Обычно на это место становились наши, и пшикали раз на рыбу, раз себе в рот. Концовка смены была весьма неплоха. А местные туда не становились, потому что они вообще не представляют как можно пить чистый виски, бренди или водку. Для них это нереально. Хотя три - четыре пинты (пинта - 0,568 литра) пива за вечер, и пару бокалов вина наверх - это норма жизни.
 
Войдите или зарегистрируйтесь для ответа.
Сверху