исторические исследования

[Андрей Пустоваров]

Раздел называется - История и исследования - поэтому поставлю сюда, хотя, конечно же, под боевые операции это не подходит.

Подходит под исторические исследования.

Голод 1921 года. Статья Алены Солнцевой.



20 ноября 2022, Алена Солнцева

С открытыми глазами
О неудобных моментах в истории


На фестивале архивного кино Госфильмофонда в Москве на этой неделе – премьера, зрителям показали полную двухсерийную версию фильма Шухрата Аббасова «Ташкент – город хлебный», единственную уцелевшую копию, спасенную авторами в свое время буквально из-под ножа монтажера. Все наше детство мы смотрели картину, сокращенную почти вполовину, – так распорядился председатель Госкино СССР Романов. По его требованию из фильма убрали все массовые сцены с голодающими, оставив лишь частную историю мальчика, отправившегося за хлебом в далекий южный край.

В 2021 году в России отмечали столетие с начала одного из самых страшных бедствий прошлого века – голода в Поволжье. Поволжье стало центром голодного края, но голод распространился гораздо шире, он настиг 18 губерний – от Челябинска до Крыма. Общее число голодающих колебалось от 23 до 30 миллионов, умерли, по разным источникам, от 4,3 до 7 миллионов.

Для меня это не абстрактная история, я хорошо помню рассказы нашей пермской родственницы тети Таси. Ей было 12 лет, когда есть стало нечего. Совсем нечего, в их деревне не осталось вообще ничего съедобного. Ее и младшего брата мать тогда вывела на большую дорогу и сказала: » Идите одни, может быть, над вами сжалятся и дадут хлеба. И они пошли. Матери они больше не видели никогда. Брат по дороге умер. Тася дошла до города, где ее пристроили на химическую фабрику. Там давали молоко за вредность, этим молоком ее и спасли. И потом она работала на этой фабрике восемь лет, вплоть до замужества.

Советское правительство понимало, что надо что-то делать с этой напастью. В феврале 1921 года голод официально признали бедствием, направив на борьбу с ним силы партии. Но этого оказалось недостаточно. Люди умирали, сначала закалывали скот, птицу, потом съели все зерно, потом двинулись в города, сеять было нечего, да и некому.

В июне 1921 года по инициативе бывшего министра продовольствия Временного правительства Сергея Прокоповича и Максима Горького было создано Всероссийское общество по борьбе с голодом, возглавил его Лев Каменев, почетным председателем стал писатель Короленко. Задачей комиссии стало найти помощь у идейных врагов советской России – богатых западных империалистов. Так в РСФСР приехала Американская администрация помощи (АРА), которую возглавлял будущий президент США, а в те времена министр торговли и энергичный менеджер Герберт Гувер.

Ситуация была невероятной. С одной стороны, государство большевиков боролось с мировым капиталом, объявляя его главным злом, с другой – принимало от него помощь. Тем более удивительно, что еще пару лет назад именно Гувер помогал белому движению, снабжая продовольствием и одеждой войска Юденича. А США официально не признавали советскую республику, не было дипломатических отношений.

Гуверу тоже приходилось непросто. Помогать советской власти европейские элиты считали абсурдом. Многие готовы были предоставить население России собственной участи, в надежде на быстрое падение большевиков под напором возмущенного голодом народа. «Русские, считающие голод и засуху наказанием божьим, сметут остатки советской власти, как ураган солому», – писали газеты. Но Гувер считал, что если побороть крайнюю степень нищеты и хаоса организацией и порядком, то накормленные люди освободятся от идеологической магии большевизма (скажем прямо, он ошибся).

У Гувера уже был большой опыт управления благотворительностью. Свою карьеру в этой области разбогатевший на предпринимательстве горный инженер, выходец из семьи американских квакеров начал с помощи бельгийским голодающим. Оккупированная германскими войсками Бельгия, отрезанная от импорта продовольствия, медленно умирала, когда не вступившая тогда еще в войну Америка сумела договориться о доставке продовольствия гражданскому населению. Еду приходилось привозить по заминированным акваториям кораблями, под незатихающими обстрелами. Немецкие военные дали обещание не отбирать хлеб у бельгийцев, но воюющие на стороне Антанты союзники не были уверены, что это обещание будет соблюдаться. Не накормит ли в результате «Комиссия помощи Бельгии» американской кукурузой немецкую армию? Тогда все получилось, в общей сложности пищу ежедневно получали более девяти миллионов человек в Бельгии и на севере Франции, и эта деятельность прекратилась только с вступлением США в войну. В благодарность Гувер получил от короля Альберта звание «Друга бельгийского народа», специально для него учрежденное. Остаток средств, собранных для помощи Бельгии, Гувер передал университетам. После этого удачного опыта его позвали на работу в американское правительство, в котором он занял пост министра торговли. Для помощи разоренной войной Европе по его инициативе был создан благотворительный фонд, куда вошли представители многих известных филантропических обществ. Это и была Американская администрация помощи, задачей которой стало распределение продуктового и промышленного изобилия США среди нуждающихся европейцев.

Избыток товаров и продуктов, накопившийся, как многие считали, и по вине Гувера во время его руководства министерством, и угрожающий разорением фермеров, теперь мог принести пользу, спасая людей от голода, но заодно и распространяя влияние принципов американской демократии. Получив через Горького просьбу о помощи от советского правительства, Гувер поручил ответить, что «Гувер и американский народ с глубокой симпатией ознакомились с этим воззванием о помощи со стороны русского народа, находящегося в несчастии, и воодушевлены желанием исключительно из человеколюбивых соображений прийти к нему на помощь». Но условия у Гувера были, и они не нравились советским партийным руководителям.

В

 

[Андрей Пустоваров]

о-первых, Гувер попросил освободить американцев, сидевших в советских тюрьмах (всего десяток-другой человек, и это было сделано). Хуже со вторым условием. Гувер требовал, чтобы все работы по доставке, распределению и кормлению людей оставались в руках АРА. Как и в Бельгии, для работы по распределению, учету, приготовлению пищи, нанимали местное население. До 120 тысяч сотрудников было у АРА, из них только около 300 американцев. Такая огромная компания нанятых по своему разумению людей, как правило, знающих английский язык, то есть классово чуждых новому государству, «из бывших», часто не лояльных, вызвала беспокойство у ЧК: «Для работы в своих органах АРА приглашает бывших белых офицеров, буржуазного и аристократического происхождения, подданных окраинных государств и, таким образом, сплачивает и концентрирует вокруг себя враждебные Соввласти элементы».

Однако на время идейную борьбу отставили в сторону, поскольку ситуация ухудшалась. Официально признали случаи людоедства и трупоедства. Горы умерших, тощих как скелеты или, напротив, опухших до полной неузнаваемости, производили страшное впечатление. Кормить людей было нечем, и Ленин потребовал от местных отделений ЧК соблюдения приличий. Приказано было следить за организацией аккуратно и вежливо, не лезть на рожон, не грубить, не входить с обысками без санкций высшего руководства.

Однако взаимное недоверие никуда не делось. Чекисты продолжали сообщать о создании широкой шпионской сети, антисоветских беседах и настроениях, о подготовке к интервенции и спекуляции золотом, мехами и драгоценностями, которым занимаются как американцы, так и нанятые сотрудники.

Что касается интервенции – об этом речи не было. Да, среди американских сотрудников было много в прошлом кадровых военных – Гувер считал, что они лучше справляются с такой тяжелой работой. Что же касается настроений, то тут большевики не ошибались: симпатий к новому строю у работников Гувера не было. Скупкой дешевого золота и камней у обедневшего населения некоторые сотрудники не брезговали, вызывая возмущение у своих же коллег, – известны случаи внутреннего расследования. С арестами же своих сотрудников чекистами АРА боролась, прекращая «выдачу питания» на местах до тех пор, пока представитель АРА не получит доказательств «добросовестности местной власти», то есть или «сотрудник должен быть освобожден», или «должны быть предоставлены убедительные доводы его ареста». В результате сотрудник, из дела которого приводятся эти цитаты, был выпущен на свободу. Но такое давление на органы, считающие себя представителями власти, естественно, не нравилось, поэтому, как только положение с питанием выправилось, Гувера поблагодарили и попросили из России убраться. В следующие годы массового голода в тридцатых и сороковых годах к помощи западной благотворительности уже не прибегали.

Однако АРА за 11 месяцев активной работы, с сентября 1921 года по август 1922 года, открыли 19 000 кухонь, раздавали 11 миллионов порций в день, предоставляли семена сельхозпроизводителям, занимались лечением и вакцинацией населения, поставляли лекарства и одежду. Окончательно АРА ушла из России весной 1923 года. Считается, что в общей сложности спасены были не менее 30 миллионов человек.

Не крестьянин с Поволжья, а Корней Чуковский в 1923 году, получив помощь от АРА, написал: «..как благодарен я Колумбу за то, что в один прекрасный день он открыл Америку! Спасибо тебе, старый мореход. Спасибо тебе, старый бродяга. Эти три посылки значат для меня больше, чем просто спасение от смерти. Они дали мне возможность вернуться к литературной работе, и теперь я снова чувствую себя писателем».

До сегодняшнего дня тема голода в Советской России и помощи зарубежных миссий (кроме американской этим занимались Нансеновский комитет, общества Красного Креста, миссия Ватикана, мусульмане Закавказья – но в объемах в разы меньших) остается весьма сложной.

Исторические события никогда не дают простых и однозначных сюжетов, поэтому изучать историю сложно, для этого требуется внимательное и тщательное изучение множества документов, сличение позиций и точек зрения, свидетельств и фактов. Но и выкидывать из общего прошлого неудобные моменты нельзя – умолчания обрастают мифами, с которыми потом невозможно ничего сделать, они обладают большой и часто недоброй силой.

 

[Андрей Пустоваров]

Хотел уже давно продолжить, но встретил одну книгу, в принципе при моем интересе к истории я должен был ее давно прочитать


Генри Киссинджер, Дипломатия

Некоторые из русских руководителей, например Горчаков, были достаточно мудры, чтобы осознать, что для России «расширение территории есть расширение слабости», но подобная точка зрения не способна была умерить российскую манию новых завоеваний. В итоге коммунистическая империя развалилась по тем же причинам, что и царская. Советскому Союзу было бы гораздо лучше оставаться в пределах границ, сложившихся после второй мировой войны, а с другими странами установить отношения так называемой «спутниковой орбиты», наподобие тех, которые он поддерживал с Финляндией.
Когда два колосса: мощная, импульсивная Германия и огромная, неугомонная Россия — то и дело наталкиваются друг на друга в самом центре континента, конфликт становится вероятным независимо от того, что Германии нечего приобретать от войны с Россией, а Россия может все потерять в войне с Германией. Мир в Европе, таким образом, зависел от той единственной страны, которая умело играла роль регулятора в течение всего XIX века и проявляла при этом завидную умеренность.

 

[Андрей Пустоваров]

Парадоксальность русской истории заключается в непрерывном противоречии между мессианским влечением и всеподавляющим ощущением небезопасности. Доведенное до предела, это противоречие порождает страх того, что если империя не будет расширяться, она развалится изнутри. Таким образом, когда Россия выступала как главная движущая сила раздела Польши, она действовала именно так отчасти из соображений безопасности, отчасти из характерного для XVIII века стремления к территориальному величию. Столетием позднее подобные завоевания обретут самостоятельное значение. В 1869 году Ростислав Андреевич Фадеев, офицер-панславист, написал повлиявший на многие умы очерк «Мнение по восточному вопросу», утверждая, что Россия должна продолжать свое продвижение на запад, чтобы защитить уже имеющиеся завоевания.

«Историческое движение России с Днепра на Вислу (то есть раздел Польши) было объявлением войны Европе, которая вломилась на ту часть материка, которая ей не принадлежала. Россия теперь стоит посреди неприятельских позиций — но такое положение сугубо временное: она должна либо отбросить противника, либо оставить позиции... должна либо распространить свое преобладание вплоть до Адриатики, либо вновь отойти за Днепр...»

Фалеевский анализ не слишком отличается от анализа Джорджа Кеннана, который был произведен по ту сторону разграничительной линии в весьма содержательной статье относительно источников советского поведения. В ней он предсказывал, что если Советский Союз не преуспеет в осуществлении экспансии, он распадется изнутри и рухнет.[183] Возвышенное представление России о самой себе редко разделялось окружающим миром. Несмотря на исключительные достижения в области литературы и музыки, Россия никогда не являлась для покоренных народов своеобразным культурным магнитом, в отличие от метрополий ряда других колониальных империй. Да и Российская империя отнюдь не воспринималась как модель общественного устройства — ни иными обществами, ни собственными подданными. Для внешнего мира Россия была потусторонней силой: загадочным экспансионистским видением, которого следовало бояться и сдерживать либо включением в союзы, либо противостоянием.

Генри Киссинджер, Дипломатия

 

[Андрей Пустоваров]

...многие политологи считают советскую политическую систему продуктом и результатом сталинизма, исходя молчаливо из того, что до прихода к власти большевиков в 1917 году Россия развивалась приблизительно по той же траектории, что страны Запада лишь с некоторым опозданием. Однако все обстоит совершенно иначе, так как со времен становления Московского государства (с XV века, со времен Ивана III) Россия и ее государственность развивались своим, отличным от европейского путем. Известно, что слово «государство» в русском языке происходит от слова «государь», которое со времен Киевской Руси означало хозяина, собственника своих рабов. Московское государство создавалось по образу и подобию древнерусского княжеского двора и древней патриархальной семьи, где отец выступал полновластным хозяином для своих детей, т. е. «государем-батюшкой». Со временем данный термин стал применяться в отношении царей и императоров. И на многие столетия, вплоть до крушения СССР (за исключением полувекового периода после отмены крепостного права и до 1917 года), принцип «самый надежный подданный — несвободный человек» стал сущностью российской государственности. «С такой государственностью связана, — пишет С. Самуйлов, — и соответствующая политическая культура. Ее главной отличительной особенностью выступает угодничество чиновников перед вышестоящим начальством, воспринимающееся последним как наиболее убедительное проявление лояльности и преданности. Славословия на партийных съездах в адрес весьма посредственных вождей СССР были ярким проявлением этой традиционной политической культуры».

Вполне естественно, что славословить начальство, раболепствовать перед ним могли только неуверенные в себе посредственности, но не таланты. Самодержавная государственность оказалось своего рода фильтром, который отсеивал талантов за много столетий до возникновения Советского Союза и сталинизма. У кормила управления находились некомпетентные, неспособные управлять сложной, нелинейной социальной системой, что и привело к самоликвидации мощной державы. «Наши политологи и экс-политики до сих пор не могут понять: почему Горбачев во внешней политике шел на совершенно неоправданные односторонние уступки США и Западу? Не было ли грубейшей внешнеполитической ошибкой подписание в Вашингтоне в декабре 1987 года совершенно неравноценного договора по ликвидации ракет средней и меньшей дальности? Горбачев согласился тогда на «нулевой вариант» Рейгана, выдвинутый в начале 1980-х годов как заведомо неприемлемый для СССР»[56]. В соответствии с американской политической культурой после подписания договора по ракетам средней и меньшей дальности М. Горбачев и Советский Союз мгновенно оказались «проигравшими». Последовал бесцеремонный нажим на Советский Союз с требованием все новых уступок, с советской стороны произошла бесконечная сдача позиций. Однако не это лежит в основе развала Советского Союза, здесь сыграл свою главную роль добровольный выход Российской Федерации из состава СССР.

B.C. Поликарпов, E.B. Поликарпова
Загадка Генри Киссинджера Почему его слушает Путин?​

 

[Андрей Пустоваров]

Про нас сюжет...

 

[Андрей Пустоваров]

Философию развивали революционеры и учёные. Что же касается наших философов-профессионалов, заполняющих институты философии и философские кафедры учебных заведений, партийных школ, то никто из них за тридцать лет советской власти и торжества марксизма в нашей стране не высказал ни одной новой мысли, которая вошла бы в сокровищницу марксистско-ленинской философии. Более того, никто из наших философов-профессионалов не высказал ни одной мысли, которая обогатила бы какую-либо конкретную область знания. Это в равной степени относится к Деборину и Митину, Юдину и Александрову, Максимову и Кедрову и всем остальным.

— Ю. А. Жданов, сентябрь 1949 года

 

[Андрей Пустоваров]

Философию развивали революционеры и учёные. Что же касается наших философов-профессионалов, заполняющих институты философии и философские кафедры учебных заведений, партийных школ, то никто из них за тридцать лет советской власти и торжества марксизма в нашей стране не высказал ни одной новой мысли, которая вошла бы в сокровищницу марксистско-ленинской философии. Более того, никто из наших философов-профессионалов не высказал ни одной мысли, которая обогатила бы какую-либо конкретную область знания. Это в равной степени относится к Деборину и Митину, Юдину и Александрову, Максимову и Кедрову и всем остальным.

— Ю. А. Жданов, сентябрь 1949 года

«Сталин принял Россию страной с высочайшим интеллектуальным потенциалом, с лучшей в мире культурой, с фантастическим энтузиазмом масс… Сталин 30 лет превращал Россию в скучнейшую и гнуснейшую страну мира — страну, в которой пятилетняя военная пауза, со всеми кошмарами войны, воспринималась как глоток свежего воздуха…»

Дмитрий Быков

Как то пересеклись эти две мысли в голове.

 

[Андрей Пустоваров]

Еще мысль от философа. От философа Дугина

25 июля 2023, 21:48

Философ Дугин: в СССР «все стало гнить» после прекращения репрессий

Философ Александр Дугин в Telegram-канале выразил мнение об СССР, заявив, что во время репрессий в этом государстве оно было «великим и сильным», а после их прекращения «все стало гнить».
«Когда в СССР были репрессии, страна была великой и сильной, развивалась стремительно и бурно. Когда они прекратились, все стало гнить, разлагаться и вымирать. Отстутствие репрессий остановило ротацию элит. И все стало клониться к нулю, к нигилизму позднесоветской и тем более постсоветской эпохи», — выразился он.

Странная, мягко говоря, мысль..

 

[Андрей Пустоваров]

Самая большая вина русского народа в том, что он всегда безвинен в собственных глазах.
Мы ни в чем не раскаиваемся, нам гуманитарную помощь подавай. Помочь нам нельзя, мы сжуем любую помощь: зерном, продуктами, одеждой, деньгами, техникой, машинами, технологией, советами. И опять разверзнем пасть: давай еще!.. Может, пора перестать валять дурака, что русский народ был и остался игралищем лежащих вне его сил, мол, инородцы, пришельцы делали русскую историю, а первожитель скорбных пространств или прикрывал голову от колотушек, или, доведенный до пределов отчаяния, восставал на супостатов? Удобная, хитрая, подлая ложь. Все в России делалось русскими руками, с русского согласия, сами и хлеб сеяли, сами и веревки намыливали. Ни Ленин, ни Сталин не были бы нашим роком, если б мы этого не хотели.

1994 год



Юрий Нагибин "Дневник"

 

[Андрей Пустоваров]

Продолжим изучать историю отношений России и Запада. Статья из интернета. Для меня здесь суть эта фраза

В России хотят ввести конституцию, и если не сразу, то, по крайней мере, сделать к ней первый шаг. А что такое конституция? Ответ на этот вопрос дает нам Западная Европа. Конституции, там существующие, суть орудие всякой неправды, — орудие всяких интриг... И эту фальшь, по иноземному образцу, для нас непригодную, хотят, к нашему несчастью, к нашей погибели, ввести и у нас


















Борьба с влиянием Запада и страх революции: как в России закончились либеральные реформы

Почему реформы Александра II были свернуты под влиянием Константина Победоносцева

Философ Николай Бердяев называл обер-прокурора Синода Константина Победоносцева (1827-1907) духовным вождем старой монархической России эпохи упадка. Будучи ученым-правоведом, государственным деятелем и наставником двух императоров, Победоносцев смог реализовать свои консервативные идеи, предотвратив принятие Конституции и обеспечив политический застой, который вылился в первую русскую революцию и Манифест 17 октября 1905 года. «Газета.Ru» рассказывает о том, как консервативный поворот после эпохи великих реформ стал причиной радикальных политических изменений в России в начале XX века.

Запад хочет «нашей погибели»

Победоносцев занимал высокое положение в правительстве Александра II, был членом Государственного совета, однако благосклонность царя-освободителя была на стороне министра внутренних дел Михаила Лорис-Меликова, который занимался подготовкой конституционного проекта. Политическая реформа могла продолжить великие преобразования Александра II. Окончательное утверждение конституционного проекта должно было состояться 4 марта 1881 года. Однако этому не суждено было случиться, потому что террористы-бомбометатели смогли осуществить свой преступный план, тем самым они похоронили политическую реформу царя-освободителя.

Это обстоятельство стало решающим в жизни Победоносцева, который служил учителем в царской семье и имел влияние на наследника престола. Письма Победоносцева к Александру III вышли отдельным изданием, которое состоит из двух томов. Из них мы узнаем, что консервативный мыслитель руководил умонастроениями молодого государя. Он настоятельно советовал, какие решения ему следует принимать, каких министров отправлять в отставку, а каких назначать.

В одном из писем Победоносцев называл Лорис-Меликова неискренним человеком, который не желает добра России и не является патриотом отечества: «Ваше величество, простите мне мою правду. Не оставляйте графа Лорис-Меликова. Я не верю ему. Он фокусник и может еще играть в двойную игру. Если вы отдадите себя в руки ему, он приведет вас и Россию к погибели. Он умел только проводить либеральные проекты и вел игру внутренней интриги. Но в смысле государственном он сам не знает, чего хочет, что я сам ему высказывал неоднократно. И он не патриот русский. Берегитесь, ради бога, ваше величество, чтоб он не завладел вашей волей…».

Спустя неделю после гибели царя-освободителя Александр III провел в Зимнем дворце заседание Совета министров, на котором обсуждалась участь конституционного проекта Лорис-Меликова. Этот проект предусматривал привлечение общественных представителей от городов и земств к законосовещательной деятельности. На стороне Лорис-Меликова было подавляющее большинство. Председатель Комитета министров Петр Валуев, военный министр Дмитрий Милютин, министр финансов Александр Абаза, великий князь Константин Николаевич (младший брат покойного Александра II) и др. Они выступали однозначно за принятие конституционного проекта.

Однако решающее слово было у Победоносцева. Он произнес целую речь, в которой критиковал Лорис-Меликова, называл его проект фальшью, а земские учреждения – говорильнями. «В России хотят ввести конституцию, и если не сразу, то, по крайней мере, сделать к ней первый шаг. А что такое конституция? Ответ на этот вопрос дает нам Западная Европа. Конституции, там существующие, суть орудие всякой неправды, — орудие всяких интриг... И эту фальшь, по иноземному образцу, для нас непригодную, хотят, к нашему несчастью, к нашей погибели, ввести и у нас», — утверждал Победоносцев в своей речи 8 марта 1881 года на заседании Совета министров.

Таким образом, судьба проекта конституции была предопределена. Политической реформе, включающей элементы представительства в государственную систему России, не суждено было состояться.

29 апреля 1881 был издан Манифест Александра III о незыблемости самодержавия, автором которого был Победоносцев. В Манифесте он призывал к недопущению «крамолы» и выступал против конституционных ограничений власти императора. После издания Манифеста Лорис-Меликов и другие либеральные министры ушли в отставку, а в России началась политика контрреформ.

Манифест о незыблемости самодержавия имел продолжение. Победоносцев дал ему теоретическое обоснование в ряде статей, главная из которых называется «Великая ложь нашего времени». В ней утверждается, что народовластие, парламент и Конституция — это ложные начала, ведущие к разрушению государственности. Согласно Победоносцеву, конституционные преобразования оборачиваются утратой единоначалия, в результате чего «начало монархической власти совсем пропадает, торжествует либеральная демократия, водворяя беспорядок и насилие в обществе, вместе с началами безверия и материализма, провозглашая свободу, равенство и братство — там, где нет уже места ни свободе, ни равенству».

«Это будет революция и гибель России»

После отставки Лори-Меликова на пост министра внутренних дел по протекции Победоносцева был назначен Николай Игнатьев, известный дипломат и сторонник славянофильских взглядов. Для борьбы с революционными элементами в обществе и остатками либерально настроенной бюрократии, сохранившейся от прежнего царствования, Игнатьев предложил целую программу, опиравшуюся на националистические и консервативные принципы.

Это направление было близко Победоносцеву, писавшему Александру III в письмах 1881 года о необходимости чистки российского бюрократического аппарата: «Все зло у нас шло сверху, из чиновничества, а не снизу… Чистить надобно сверху». Игнатьев также полагал, что столичное чиновничество оторвано от народа и находится под влиянием западных веяний. Вопрос иностранного влияния на внутренние дела России заставлял нового министра прорабатывать планы широкомасштабной чистки среди государственных служащих. Однако эти планы не были реализованы из-за разногласий, возникших в дальнейшем между двумя соратниками.

Руководствуясь славянофильскими идеями, Игнатьев добивался созыва Земского собора — совещательного органа народного представительства при монаршей власти. Созыв Земского собора рассматривался как продолжение земской реформы, проведенной при Александре II. Эта мера могла укрепить позиции местного самоуправления и создать реальную опору для самодержавия среди различных социальных слоев на низовом уровне.

Отрицательное отношение к любым формам представительного правления заставило Победоносцева выступить против предложений Игнатьева.

«Если воля и распоряжение перейдут от правительства на какое бы то ни было народное собрание — это будет революция, гибель правительства и гибель России», — протестовал обер-прокурор против созыва Земского собора в письме Александру III.

Вскоре Игнатьев был отправлен в отставку, а место министра внутренних дел в мае 1882 года занял Дмитрий Толстой, зарекомендовавший себя еще в прежнем правительстве на должности министра народного просвещения как сторонник организации образования по сословному принципу.

Власть Победоносцева в начале 1880-х годов распространялась далеко за пределы духовного ведомства, которым он формально руководил. Неопытность молодого государя, взошедшего на престол при трагических обстоятельствах, позволяла обер-прокурору формировать основной вектор его политического курса. «Влияние Победоносцева было настолько значительным, что в ряде случаев ему действительно трудно было подобрать аналог в истории самодержавия. Обер-прокурор не просто имел регулярный прямой доступ к царю, он еще и сам решал и сообщал Александру III, когда и по каким вопросам тот должен его принять», — пишет историк Александр Полунов в своей книге «Победоносцев. Русский Торквемада».

Авторитет консервативного сановника позволял ему диктовать гражданским властям методы борьбы с «крамолой». Рекомендации Победоносцева главе департамента полиции Вячеславу Плеве и начальнику по делам печати Евгению Феоктистову привели к ужесточению цензуры, закрытию многих периодических изданий (например, газеты «Голос», журнала «Отечественные записки» и т.д.), подавлению свободомыслия в российском обществе и притеснению различных религиозных меньшинств: баптистов, старообрядцев, молокан и др.

Это стало почвой для формирования охранительной политики и проведения контрреформ, в результате которых уменьшилась самостоятельность земских учреждений, усилились позиции дворянства, ужесточился полицейский контроль, увеличился имущественный ценз для избрания в органы местного самоуправления, сократились полномочия суда присяжных, была отнята автономия университетов и т.д. Этими мерами Александр III пытался свернуть либеральный курс своего отца и разгромить революционное движение в России.

 

[Андрей Пустоваров]

Патриоты со школьной скамьи

Среди основных направлений деятельности Победоносцева выделяется работа по созданию церковно-приходских школ для детей крестьян. Обер-прокурор оттеснил Министерство народного просвещения от деятельности в этом направлении, потому что хотел вывести начальное образование из-под влияния светской педагогики. Поэтому церковные школы перешли в ответственность Синода, что зафиксировано в Правилах об организации этих учебных заведений, принятых правительством в 1884 году.

Обер-прокурор стремился сделать школу продолжением семьи и церкви, а также исключить из программы общеобразовательные предметы, не имеющие прикладного характера. «Отрывая детей от домашнего очага на школьную скамью с такими мудреными целями, мы лишаем родителей и семью рабочей силы, которая необходима для поддержания домашнего хозяйства, а детей развращаем, наводя на них мираж мнимого или фальшивого и отрешенного от жизни знания», — писал Победоносцев в статье «Народное просвещение».

Образование рассматривалось консервативным сановником как средство для поддержания духовности и смирения в народе.

В создаваемых благодаря его усилиям церковно-приходских школах преподавали Закон Божий и прививали любовь к царю и отечеству. Основой народного просвещения была религия, именно она должна была объяснять смысл человеческой жизни. В подобной картине мира государство, церковь и народ рассматривались в единстве, между ними не было разногласий. Приверженность обер-прокурора самодержавию заставляла его выстраивать начальное образование в России с целью укрепления власти монарха.

Политические взгляды Победоносцева происходили из его религиозности. Он был убежден, что всякая власть идет от Бога, без божественной санкции невозможно правление ни одного государя. Для него православие и самодержавие – это две стороны одной медали, это неразрывно связанные элементы одной системы. В своих статьях из «Московского сборника» консервативный сановник утверждал, что историческая традиция в России породила самодержавную власть, поэтому отдельному человеку не нужно идти против истории и Бога, но, напротив, необходимо в своей частной жизни воплощать идеалы, которые заданы свыше.

Несмотря на свою религиозность, Победоносцев был государственным чиновником и потому отстаивал интересы светской власти. Он выступал против восстановления патриаршества, принимал меры для сокращения полномочий иерархов и священников. Показательным является пример с газетой «Церковно-общественный вестник», авторы которой выступали за переустройство церковной системы на началах самоуправления и децентрализации. Эта газета в 1886 году перестала выходить из-за несоответствия цензурным требованиям.

«Идеалисты наши пропагандируют соборное управление церковью посредством иерархии и священников. Это было бы то же самое, что ныне выборы, земские и крестьянские, из коих мечтают составить представительное собрание для России», — с негодованием писал Победоносцев Екатерине Тютчевой, дочери великого поэта. Позиция обер-прокурора в церковных делах стала причиной недовольства в духовенстве, что привело к росту волнений в семинариях.


Заложил предпосылки для разрушения самодержавия

Победоносцев также был наставником Николая II, взошедшего на престол в октябре 1894 года. Влияние обер-прокурора проявилось в первом публичном выступлении молодого императора в Зимнем дворце, когда он назвал «бессмысленными мечтаниями» призывы либеральной общественности ввести в России элементы парламентского правления. «Пусть все знают, что я, посвящая все свои силы благу народному, буду охранять начала самодержавия так же твердо и неуклонно, как охранял его мой незабвенный, покойный родитель», — заявил Николай II в своей речи 17 января 1895 года.

Однако ход истории является неумолимым процессом. Стремление Победоносцева законсервировать общественно-политическую жизнь в России привело к накоплению напряженности в народной среде. Оппозиционно настроенные группы были лишены парламентских методов борьбы, крестьянская реформа так и не была доведена до конца, земельный вопрос оставался без решения, деструктивные для монархической власти тенденции нарастали. Результатом этого стала первая русская революция, вынудившая Николая II пойти на уступки и даровать Государственную думу, а затем и основные политические свободы, провозглашенные в Манифесте 17 октября 1905 года.

Вскоре после этого Победоносцев ушел в отставку и скончался. Его деятельность четверть века определяла облик России. Наилучшим образом мировоззрение обер-прокурора обозначил Бердяев. «Он был нигилистом в отношении к человеку и миру, он абсолютно не верил в человека, считал человеческую природу безнадежно дурной и ничтожной. У него выработалось презрительное и унизительное отношение к человеческой жизни, к жизни мира», — писал Бердяев про консервативного сановника в книге «Истоки и смысл русского коммунизма». Кроме того, из воспоминаний поэта и философа Дмитрия Мережковского мы узнаем, что Победоносцев называл Россию ледяной пустыней, по которой бродит лихой человек.

Основой антидемократических взглядов обер-прокурора был его антропологический пессимизм. Именно эта особенность мировоззрения вынуждала его бороться с постепенной эмансипацией российского общества, начавшейся с реформ Александра II. Деятельность консервативного сановника была направлена на укрепление единоначалия в России.

В итоге он добился прямо противоположных результатов, заложив предпосылки для разрушения самодержавия и прихода к власти наиболее радикальных сил.

Из-за отсутствия легальных методов политической борьбы революционно настроенные народники шли на крайние шаги. Для исправления этой ситуации Лорис-Меликов предложил свой конституционный проект. Он был блокирован с подачи Победоносцева. Близкий к славянофильским кругам Игнатьев стремился сделать первый шаг к формированию основ парламентской системы для того, чтобы народные требования могли быть услышаны во властной верхушке. Это начинание также было погублено при прямом вмешательстве обер-прокурора, что привело к росту подспудных противоречий, которые вырвались на поверхность и привели к политическому коллапсу в России в начале XX века.