Ко Дню Победы новый полевой сезон всегда считается окончательно открытым. И хотя в полях еще гуляет ледяной ветер, пробирающий через три слоя одежек, чувствуется, что народ за зиму застоялся. Двухметровые ямы на бывших полях нещадной битвы, а ныне - возделываемых сельхозплощадях, добросовестно роются прямо "по копаному". Пашут и сеют здесь с 1942 года, посбрасывав тела и металл в воронки и траншеи, так что никаких угрызений совести мы не испытываем.
В августе 41-го пшеницу убрать не успели, и то, что не сгорело, выстлало дно окопов и ячеек. 37-я армия грызла противника под Киевом, выполняя приказ комадования: вернуться к исходным рубежам обороны. Немцы упорно рвались к окраинам. Конкретно на этих полях рубился левый фланг 175-й стрелковой дивизии, 737 и 722-й полки 206 стрелковой дивизии и 212-я воздушно-десантная бригада. 13-15 августа они медленно продвигались вперед, снова и снова зарываясь в плотный суглинок.
Артиллерия и минометы немцев давали такую плотность огня, что на отдельных участках обороны Киева извлекаемые из-под земли каски имеют сплошную дырчатую структуру. Металла осталось очень много: ящики, нерасстрелянные мины, покрученые винтовки, стрелковые щиты, гнилые патроны, разнообразные элементы экипировки - от кружек до противогазов.
Практически через каждые несколько метров - мощные металлические сигналы, под каждым из которых может лежать боец. Буквально сразу же нашлось еще одно колесо к прошлогоднему комплекту "копай с нами и собери "полуторку". В машину пришлось, по всей видимости, прямое попадание, и ее разметало в радиусе 50 метров. Крупными кусками. Так вот из-под этого колеса торчала кость.
Полчаса напряженого выковыривания 20-килограммовой "пасочки" чтобы выяснить - кость животная. Все облегченно выдохнули: бытовуха, скушали кого-то. А из уникальных находок - индивидуальные противохимические пакеты, для обеззараживания себя если противник применит отравляющие вещества. Так и не пригодились. И еще прекрасно сохранившийся компас, такой попался впервые.
Уже под самый конец дня, когда все изрядно наломали спины,раздался вопль: боец.На дне ячейки, на правом боку, положив руку перед лицом, лежал молодой, судя по зубам и состоянию костей, солдат в совершенно неношеных ботинках, - пупырышки на подошве идеальные, каблуки не сбиты. Спокойная поза, как будто мирно уснул. Хотя стены ячейки ясно говорили о случившемся: близкий разрыв снаряда, множественные осколочные ранения, мгновенная смерть. Полные СВТ-шные подсумки нерасстрелянных обойм, поясной ремень и противогаз. А на груди обнаружилась пачка бумаги. Сначала мы похмыкали, - уставы солдат курил, для лучшей усвояемости. Когда на обороте одной из бумажек оказалось письмо. А следом выскочил и долгожданный медальон, закатившийся под колени.
Из этого устава, кстати, видно, как прекрасно была экипирована кадровая РККА, вопреки расхожему мнению, практически ни в чем не уступавшая противнику - немецкому пехотинцу. И сдерживавшая его у Киева почти два с половиной месяца, практически не имея авиации и тяжелого вооружения.
Медальон и все бумаги переданы эксперту-криминалисту, и со дня на день мы все ждем главной новости: прочитался или нет. Если прочитался - есть надежда найти родню, сообщить ей новость, которую они ждали всю жизнь, поколение за поколением. Или, по крайней мере, написать его имя на плите. Если нет, и так тоже бывает по десятку причин, он ляжет на мемориале как еще один "безымянный". Наши враги, стремящиеся убить солдат второй раз, - удобрения, проходящие через невидимые трещины и расшатанную крышечку бакелитовой капсулы. Плесень, разъедающая бумажку-вкладыш. Мы опасаемся нерадивых людей, которые могут пропустить заветный черный цилиндрик или, найдя, таскают его по полгода в кармане, откладывая передачу спецам на "потом". Только в ком сырой земли, в пакет, в несколько слоев - и скорей, скорей...
Мы морщим лица, когда внутри пусто, иголки с нитками или незаполненный вкладыш. "Что ж ты, дядя", - сетуем мы на суеверия, говорившие, что заполненный "смертник" - "к скорой гибели". Мы на самом деле переживаем за каждого из этих мужиков и, иногда девчонок, какими бы грубыми или смешными словами ни скрывали это. Ведь их ждали домой. Ведь они не сбежали, не придумали себе удобные оправдания, не сдались в плен, униженно кланяясь врагу. Они воевали за эту землю. Вот за эту, приютившую их, скрывшую от тупого плуга равнодушных потомков, часто ведь и знающих, кто там внизу, под гусеницами тракторов. Может быть, вы один из тех, кто любит порассуждать о "заградотрядах стрелявших в спину" или кровавом режиме, за который "неправильно было погибать"?
А вы посмотрите в лицо этого не пожившего толком парня и скажите ему, что он умер "неправильно" и "не за то". Лучше всего это делать в чистом поле, достав его со дна окопа после дня надежд и тяжелого труда. Или чуть позже, в День Победы, когда на маленьком сельском мемориале священник будет отпевать воинов, животы своих за нас положивших. Вы, главное, приходите и скажите. Если вы в это почему-то правда верите.
Послесловие: Медальон прочитался, как и остатки письма. Остальное нам уже сообщили в администрации станицы Спокойная Краснодарского края. 175-я стрелковая дивизия, формировавшая в Ставрополье и оставившая на полях под Киевом почти весь личный состав. Рядовой Никитин И.Н., 32 лет. Практически мой ровесник. Дома у него осталась жена, Надежда Трофимовна, и две дочки, о которых скупые на слова книги похозяйственного учета сохранили только инициалы.
Старшая - Никитина Е.И., в 1941 году ей было 6 лет. Младшая, Никитина В.И., - год от роду. Последнее, что сообщили те же неприветливые книги, - в 1953 году в Спокойной жила только старшая дочь, сирота... Где она теперь - Бог весть. Но боец Никитин упокоится вместе с еще двадцатью бойцами, найденными нашим отрядом ранее, на мемориале в селе Юровка Киево-Святошинского района.
И, возможно, мы узнаем еще одно имя. Как оказалось, облегченно мы выдыхали зря. Через неделю, случайно пронесенный над знакомой ямкой от колеса, металлодетектор дал четкий сигнал. Оказалось, не докопали буквально штык лопаты - под колесом все-таки лежал солдат. С медальоном.
PPS Все взрывоопасные предметы переданы для уничтожения МЧС, то, что осталось от стрелкового оружия и боеприпасов - выброшено в пропасть.
Специально для "Обозревателя" зам. командира поискового отряда "Днепр", координатор проекта "Электронная Книга Памяти Украины" Дмитий Заборин
http://obozrevatel.com/politics/kievskij-ukreprajon-70-let-spustya.htm
В августе 41-го пшеницу убрать не успели, и то, что не сгорело, выстлало дно окопов и ячеек. 37-я армия грызла противника под Киевом, выполняя приказ комадования: вернуться к исходным рубежам обороны. Немцы упорно рвались к окраинам. Конкретно на этих полях рубился левый фланг 175-й стрелковой дивизии, 737 и 722-й полки 206 стрелковой дивизии и 212-я воздушно-десантная бригада. 13-15 августа они медленно продвигались вперед, снова и снова зарываясь в плотный суглинок.
Артиллерия и минометы немцев давали такую плотность огня, что на отдельных участках обороны Киева извлекаемые из-под земли каски имеют сплошную дырчатую структуру. Металла осталось очень много: ящики, нерасстрелянные мины, покрученые винтовки, стрелковые щиты, гнилые патроны, разнообразные элементы экипировки - от кружек до противогазов.
Практически через каждые несколько метров - мощные металлические сигналы, под каждым из которых может лежать боец. Буквально сразу же нашлось еще одно колесо к прошлогоднему комплекту "копай с нами и собери "полуторку". В машину пришлось, по всей видимости, прямое попадание, и ее разметало в радиусе 50 метров. Крупными кусками. Так вот из-под этого колеса торчала кость.
Полчаса напряженого выковыривания 20-килограммовой "пасочки" чтобы выяснить - кость животная. Все облегченно выдохнули: бытовуха, скушали кого-то. А из уникальных находок - индивидуальные противохимические пакеты, для обеззараживания себя если противник применит отравляющие вещества. Так и не пригодились. И еще прекрасно сохранившийся компас, такой попался впервые.
Уже под самый конец дня, когда все изрядно наломали спины,раздался вопль: боец.На дне ячейки, на правом боку, положив руку перед лицом, лежал молодой, судя по зубам и состоянию костей, солдат в совершенно неношеных ботинках, - пупырышки на подошве идеальные, каблуки не сбиты. Спокойная поза, как будто мирно уснул. Хотя стены ячейки ясно говорили о случившемся: близкий разрыв снаряда, множественные осколочные ранения, мгновенная смерть. Полные СВТ-шные подсумки нерасстрелянных обойм, поясной ремень и противогаз. А на груди обнаружилась пачка бумаги. Сначала мы похмыкали, - уставы солдат курил, для лучшей усвояемости. Когда на обороте одной из бумажек оказалось письмо. А следом выскочил и долгожданный медальон, закатившийся под колени.
Из этого устава, кстати, видно, как прекрасно была экипирована кадровая РККА, вопреки расхожему мнению, практически ни в чем не уступавшая противнику - немецкому пехотинцу. И сдерживавшая его у Киева почти два с половиной месяца, практически не имея авиации и тяжелого вооружения.
Медальон и все бумаги переданы эксперту-криминалисту, и со дня на день мы все ждем главной новости: прочитался или нет. Если прочитался - есть надежда найти родню, сообщить ей новость, которую они ждали всю жизнь, поколение за поколением. Или, по крайней мере, написать его имя на плите. Если нет, и так тоже бывает по десятку причин, он ляжет на мемориале как еще один "безымянный". Наши враги, стремящиеся убить солдат второй раз, - удобрения, проходящие через невидимые трещины и расшатанную крышечку бакелитовой капсулы. Плесень, разъедающая бумажку-вкладыш. Мы опасаемся нерадивых людей, которые могут пропустить заветный черный цилиндрик или, найдя, таскают его по полгода в кармане, откладывая передачу спецам на "потом". Только в ком сырой земли, в пакет, в несколько слоев - и скорей, скорей...
Мы морщим лица, когда внутри пусто, иголки с нитками или незаполненный вкладыш. "Что ж ты, дядя", - сетуем мы на суеверия, говорившие, что заполненный "смертник" - "к скорой гибели". Мы на самом деле переживаем за каждого из этих мужиков и, иногда девчонок, какими бы грубыми или смешными словами ни скрывали это. Ведь их ждали домой. Ведь они не сбежали, не придумали себе удобные оправдания, не сдались в плен, униженно кланяясь врагу. Они воевали за эту землю. Вот за эту, приютившую их, скрывшую от тупого плуга равнодушных потомков, часто ведь и знающих, кто там внизу, под гусеницами тракторов. Может быть, вы один из тех, кто любит порассуждать о "заградотрядах стрелявших в спину" или кровавом режиме, за который "неправильно было погибать"?
А вы посмотрите в лицо этого не пожившего толком парня и скажите ему, что он умер "неправильно" и "не за то". Лучше всего это делать в чистом поле, достав его со дна окопа после дня надежд и тяжелого труда. Или чуть позже, в День Победы, когда на маленьком сельском мемориале священник будет отпевать воинов, животы своих за нас положивших. Вы, главное, приходите и скажите. Если вы в это почему-то правда верите.
Послесловие: Медальон прочитался, как и остатки письма. Остальное нам уже сообщили в администрации станицы Спокойная Краснодарского края. 175-я стрелковая дивизия, формировавшая в Ставрополье и оставившая на полях под Киевом почти весь личный состав. Рядовой Никитин И.Н., 32 лет. Практически мой ровесник. Дома у него осталась жена, Надежда Трофимовна, и две дочки, о которых скупые на слова книги похозяйственного учета сохранили только инициалы.
Старшая - Никитина Е.И., в 1941 году ей было 6 лет. Младшая, Никитина В.И., - год от роду. Последнее, что сообщили те же неприветливые книги, - в 1953 году в Спокойной жила только старшая дочь, сирота... Где она теперь - Бог весть. Но боец Никитин упокоится вместе с еще двадцатью бойцами, найденными нашим отрядом ранее, на мемориале в селе Юровка Киево-Святошинского района.
И, возможно, мы узнаем еще одно имя. Как оказалось, облегченно мы выдыхали зря. Через неделю, случайно пронесенный над знакомой ямкой от колеса, металлодетектор дал четкий сигнал. Оказалось, не докопали буквально штык лопаты - под колесом все-таки лежал солдат. С медальоном.
PPS Все взрывоопасные предметы переданы для уничтожения МЧС, то, что осталось от стрелкового оружия и боеприпасов - выброшено в пропасть.
Специально для "Обозревателя" зам. командира поискового отряда "Днепр", координатор проекта "Электронная Книга Памяти Украины" Дмитий Заборин
http://obozrevatel.com/politics/kievskij-ukreprajon-70-let-spustya.htm
