nasa_astronaut
Местный
Сербия. Памятный знак "Албанская споменица", 1915
Памятный знак (т.е. почётная награда более низкого уровня, чем орден и медаль), вручавшийся участникам т.н. "Албанского похода" (реально – отступления, известного под названием Албанская голгофа) 1915 года. Но, прежде чем показать и обсуждать собственно награду, считаю правильным начать с изложения истории тех событий.
Наиболее полная картина событий тех дней, на мой взгляд, изложена в книге Л. Сарамандић "Ходочашће на Крфу", отрывки из которой и привожу ниже:
Часть 1
Поражения австро-венгерских войск в Церской и Колубарской битве в 1914 году, первые девять месяцев военного 1915 года принесли Сербии некоторую передышку. Шестого октября 1915 года началось совместное наступление немецких и австро-венгерских сил под командованием фельдмаршала Августа фон Макккензи. Героическая оборона Белграда от неприятеля, в несколько раз превосходящего защитников по численности, успехом не увенчалась. В ночь с 14 на 15 октября болгарские войска перешли границу и оккупировали южную часть страны. Сербские войска отступили к Косову Полю. Перед верховным командованием и правительством встал выбор - либо подписать акт о капитуляции, либо отступать в единственно возможном направлении, а именно - к Албании и Черногории. Не долго думая, капитуляция была признана худшим из двух зол. Началась подготовка к отступлению.
Данные о количестве солдат, офицеров и гражданских лиц, находящихся на Косовом Поле в тот исторический момент различаются. Некоторые источники свидетельствуют, что в конце ноября 1915 года их численность составляла 220 тысяч военных и 200 тысяч гражданских лиц.
Перед общим отступлением старый король Петр обратился с письмом к народу: "Знаю, что все сербы готовы умереть за Отечество. Годы выбили у меня из рук оружие. Ваш избранный король не имеет больше сил вести своё войско в бой - за жизнь и за смерть. Я лишь слабый старик, который ничего не может, кроме того как благословить вас, - всех вас, сербские воины, граждане, жёны и дети сербские. Но вам в одном клянусь - если нам новые битвы принесут позор поражения, не переживу этой пропасти и вместе с отечеством умру и я".
Отступление началось 28 ноября 1915 года. Помимо войска и гражданских лиц, из Сербии выводились все существующие на тот момент времени органы государственного управления. Король, члены правительства и парламента, сотрудники министерств, судов и прочих государственных институтов делили тяготы и лишения наравне с офицерами, солдатами, школьниками, женщинами, детьми.
Согласно плана верховного командования отступление осуществлялось тремя колоннами. Две колонны двигались параллельно через албанские горы, а третья отступала через Черногорию. Средняя высота гор, которые предстояло преодолеть, была около 1800 метров, и не было ни одного более-менее проторенного пути. Запасов провианта, с которым колонны двинулись в путь, должно было хватить на девять дней. Отступление проходило в обстановке холодной зимы, голода, общего падение морального состояния людей, потрёпанных войной, которая длилась уже больше года. Маршал Жозеф Жоффр, одно время возглавляющий силы Антанты, так описал это отступление: "Отступление наших союзников Сербов, в тех обстоятельствах, в которых оно осуществлялось, по ужасам превосходит всё, что история до настоящего момента знала".
Много детей двинулось в путь вместе с сербским войском через Албанию. Чаще всего это были дети офицеров, которые опасались за их судьбу в оккупированной Сербии. Страдания самых младших путников были ужасающими. Растко Петрович, будучи в то время шестнадцатилетним юношей, перешёл с сербским войском Албанию. Двадцать лет спустя он написал роман "День шестой". Отрывок из романа, в котором описываются страдания мальчика в колоне беженцев: "Он снова мучился от голода. Желудок переваривал сам себя. За два часа он прошёл лишь один километр. Выглянуло солнце. И тогда вдали, между берегами он видел море. Видел во сне пончики. Горячие пончики. Ничего кроме, только их. Ни тарелки, на которой они лежали. Один длинный, большой сон о горячих пончиках, о светлых, желтых, воздушных, окруженных ореолом, об их запахе, о страстном желании ощутить во рту их вкус. Заснул, не имея представления о времени и месте, где он находится. Поначалу он терял сознание. Терял сознание по нескольку раз в течение всего дня. В таком состоянии и засыпал. Ночь была холодной, и холод его к утру привёл в сознание. И все это время видел во сне горячие пончики.
Сапоги его совсем развалились и врезались в ноги. Тогда он оторвал карманы с одежды и обернул ими стопы. Несмотря на то, что было невозможно стоять на ногах, на раненых ступнях, изнемогая, он последние три километра до Леша преодолел в воскресенье - с утра до вечера. Не замечал ни людей, ни местности, ни окружения, так как находился в полубреду. Одна мысль светила ему из-за завесы его постоянного кошмара: дойти до Леша, найти там что-нибудь съестное – что угодно, за двадцать динаров, которые он все ещё хранил. И тогда бы он снова шагал - наугад, на ощупь, поскальзываясь и падая, наталкиваясь на невидимые ему предметы, и на людей, падая на колени и ладони". По достижении Адриатического побережья страдания и муки народа и войска не прекратились. В Скадаре и Драче находилось более 185 тысяч человек, с нетерпением ожидающих помощи союзников, которая запаздывала. Настоящим героям в этот исторический момент проявил себя верховный комендант сербского войска, регент Александр Карагеоргиевич (второй сын старого короля Петра, будущий король, глава сначала Объединенного Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев, а после Королевства Югославии, убитый в результате нападения на него в Марселе в 1934 году, в возрасте 46-ти лет). Будучи серьёзно болен, он отверг предложение союзников, предлагавших ему лично отбыть на лечение в Бриндизи, в Италию, остался со своим народом и войском. В Скадаре ему была сделана хирургическая операция. Любыми способами он пытался добиться помощи союзников. Отчаявшись, отправил русскому царю Николаю Второму письмо с мольбой о помощи, возымевшее эффект. Русский ультиматум, выдвинутый Николаем Вторым союзникам, гласил: "Если сербская армия не будет тотчас же эвакуирована из Албании, Россия разорвёт свои связи с Антантой и заключит сепаратный мир с Германией". О значении, которое этот ультиматум имел для сербской истории, говорит и последняя воля Николы Пашича (тогдашнего председателя сербского правительства), объявленная им перед смертью в 1926 году, - все его денежные сбережения отдать на возведение памятника русскому царю Николаю Второму. Наконец, со стороны союзников были предприняты конкретные меры. Первые 12000 человек, в основном тяжелобольные солдаты, были эвакуированы в Бизерту, в Тунисском заливе, где находились союзнические госпитали. Между тем, сербское правительство настаивало, чтобы эвакуация в такие удаленные места была прекращена, так как желали, чтобы солдаты размещались как можно ближе к Сербии. Это требование было учтено союзниками, и для последующей эвакуации 150 тысяч человек был избран остров Корфу. Пятого января 1916 года французское правительство приняло решение - элитные части французской армии должны оккупировать Корфу. Греция в тот момент была нейтральной страной, но такое решение было обосновано тем, что это виделось единственным способом собрать, снабдить, оздоровить и по-новому организовать сербскую армию. Тем не менее, большинство солдат для того, чтобы быть эвакуированными из Албании, сначала ещё должны были пешком преодолеть путь от Драча до Валоны, что означало новые муки тяжелого перехода по болотистой местности между двумя албанскими заливами. Страданиям не предвиделось конца.
Памятный знак (т.е. почётная награда более низкого уровня, чем орден и медаль), вручавшийся участникам т.н. "Албанского похода" (реально – отступления, известного под названием Албанская голгофа) 1915 года. Но, прежде чем показать и обсуждать собственно награду, считаю правильным начать с изложения истории тех событий.
Наиболее полная картина событий тех дней, на мой взгляд, изложена в книге Л. Сарамандић "Ходочашће на Крфу", отрывки из которой и привожу ниже:
Часть 1
Поражения австро-венгерских войск в Церской и Колубарской битве в 1914 году, первые девять месяцев военного 1915 года принесли Сербии некоторую передышку. Шестого октября 1915 года началось совместное наступление немецких и австро-венгерских сил под командованием фельдмаршала Августа фон Макккензи. Героическая оборона Белграда от неприятеля, в несколько раз превосходящего защитников по численности, успехом не увенчалась. В ночь с 14 на 15 октября болгарские войска перешли границу и оккупировали южную часть страны. Сербские войска отступили к Косову Полю. Перед верховным командованием и правительством встал выбор - либо подписать акт о капитуляции, либо отступать в единственно возможном направлении, а именно - к Албании и Черногории. Не долго думая, капитуляция была признана худшим из двух зол. Началась подготовка к отступлению.
Данные о количестве солдат, офицеров и гражданских лиц, находящихся на Косовом Поле в тот исторический момент различаются. Некоторые источники свидетельствуют, что в конце ноября 1915 года их численность составляла 220 тысяч военных и 200 тысяч гражданских лиц.
Перед общим отступлением старый король Петр обратился с письмом к народу: "Знаю, что все сербы готовы умереть за Отечество. Годы выбили у меня из рук оружие. Ваш избранный король не имеет больше сил вести своё войско в бой - за жизнь и за смерть. Я лишь слабый старик, который ничего не может, кроме того как благословить вас, - всех вас, сербские воины, граждане, жёны и дети сербские. Но вам в одном клянусь - если нам новые битвы принесут позор поражения, не переживу этой пропасти и вместе с отечеством умру и я".
Отступление началось 28 ноября 1915 года. Помимо войска и гражданских лиц, из Сербии выводились все существующие на тот момент времени органы государственного управления. Король, члены правительства и парламента, сотрудники министерств, судов и прочих государственных институтов делили тяготы и лишения наравне с офицерами, солдатами, школьниками, женщинами, детьми.
Согласно плана верховного командования отступление осуществлялось тремя колоннами. Две колонны двигались параллельно через албанские горы, а третья отступала через Черногорию. Средняя высота гор, которые предстояло преодолеть, была около 1800 метров, и не было ни одного более-менее проторенного пути. Запасов провианта, с которым колонны двинулись в путь, должно было хватить на девять дней. Отступление проходило в обстановке холодной зимы, голода, общего падение морального состояния людей, потрёпанных войной, которая длилась уже больше года. Маршал Жозеф Жоффр, одно время возглавляющий силы Антанты, так описал это отступление: "Отступление наших союзников Сербов, в тех обстоятельствах, в которых оно осуществлялось, по ужасам превосходит всё, что история до настоящего момента знала".
Много детей двинулось в путь вместе с сербским войском через Албанию. Чаще всего это были дети офицеров, которые опасались за их судьбу в оккупированной Сербии. Страдания самых младших путников были ужасающими. Растко Петрович, будучи в то время шестнадцатилетним юношей, перешёл с сербским войском Албанию. Двадцать лет спустя он написал роман "День шестой". Отрывок из романа, в котором описываются страдания мальчика в колоне беженцев: "Он снова мучился от голода. Желудок переваривал сам себя. За два часа он прошёл лишь один километр. Выглянуло солнце. И тогда вдали, между берегами он видел море. Видел во сне пончики. Горячие пончики. Ничего кроме, только их. Ни тарелки, на которой они лежали. Один длинный, большой сон о горячих пончиках, о светлых, желтых, воздушных, окруженных ореолом, об их запахе, о страстном желании ощутить во рту их вкус. Заснул, не имея представления о времени и месте, где он находится. Поначалу он терял сознание. Терял сознание по нескольку раз в течение всего дня. В таком состоянии и засыпал. Ночь была холодной, и холод его к утру привёл в сознание. И все это время видел во сне горячие пончики.
Сапоги его совсем развалились и врезались в ноги. Тогда он оторвал карманы с одежды и обернул ими стопы. Несмотря на то, что было невозможно стоять на ногах, на раненых ступнях, изнемогая, он последние три километра до Леша преодолел в воскресенье - с утра до вечера. Не замечал ни людей, ни местности, ни окружения, так как находился в полубреду. Одна мысль светила ему из-за завесы его постоянного кошмара: дойти до Леша, найти там что-нибудь съестное – что угодно, за двадцать динаров, которые он все ещё хранил. И тогда бы он снова шагал - наугад, на ощупь, поскальзываясь и падая, наталкиваясь на невидимые ему предметы, и на людей, падая на колени и ладони". По достижении Адриатического побережья страдания и муки народа и войска не прекратились. В Скадаре и Драче находилось более 185 тысяч человек, с нетерпением ожидающих помощи союзников, которая запаздывала. Настоящим героям в этот исторический момент проявил себя верховный комендант сербского войска, регент Александр Карагеоргиевич (второй сын старого короля Петра, будущий король, глава сначала Объединенного Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев, а после Королевства Югославии, убитый в результате нападения на него в Марселе в 1934 году, в возрасте 46-ти лет). Будучи серьёзно болен, он отверг предложение союзников, предлагавших ему лично отбыть на лечение в Бриндизи, в Италию, остался со своим народом и войском. В Скадаре ему была сделана хирургическая операция. Любыми способами он пытался добиться помощи союзников. Отчаявшись, отправил русскому царю Николаю Второму письмо с мольбой о помощи, возымевшее эффект. Русский ультиматум, выдвинутый Николаем Вторым союзникам, гласил: "Если сербская армия не будет тотчас же эвакуирована из Албании, Россия разорвёт свои связи с Антантой и заключит сепаратный мир с Германией". О значении, которое этот ультиматум имел для сербской истории, говорит и последняя воля Николы Пашича (тогдашнего председателя сербского правительства), объявленная им перед смертью в 1926 году, - все его денежные сбережения отдать на возведение памятника русскому царю Николаю Второму. Наконец, со стороны союзников были предприняты конкретные меры. Первые 12000 человек, в основном тяжелобольные солдаты, были эвакуированы в Бизерту, в Тунисском заливе, где находились союзнические госпитали. Между тем, сербское правительство настаивало, чтобы эвакуация в такие удаленные места была прекращена, так как желали, чтобы солдаты размещались как можно ближе к Сербии. Это требование было учтено союзниками, и для последующей эвакуации 150 тысяч человек был избран остров Корфу. Пятого января 1916 года французское правительство приняло решение - элитные части французской армии должны оккупировать Корфу. Греция в тот момент была нейтральной страной, но такое решение было обосновано тем, что это виделось единственным способом собрать, снабдить, оздоровить и по-новому организовать сербскую армию. Тем не менее, большинство солдат для того, чтобы быть эвакуированными из Албании, сначала ещё должны были пешком преодолеть путь от Драча до Валоны, что означало новые муки тяжелого перехода по болотистой местности между двумя албанскими заливами. Страданиям не предвиделось конца.
Последнее редактирование модератором:
