Погибшие у Ибицы.
- Автор темы Alex Ponomarev
- Дата начала
Alex Ponomarev
Модератор
Alex Ponomarev
Модератор
О крейсере «Дойчланд» из Википедии:
Участие в гражданской войне в Испании
В 1936—37 годах «Дойчланд» действовал в испанских водах, формально наблюдая за соблюдением нейтралитета, а фактически поддерживая франкистов. 29 мая 1937 года его атаковала республиканская авиация. Крейсер получил два бомбовых попадания, на борту возник пожар, погибло 23 моряка, ещё 73 были ранены.
Участие в гражданской войне в Испании
В 1936—37 годах «Дойчланд» действовал в испанских водах, формально наблюдая за соблюдением нейтралитета, а фактически поддерживая франкистов. 29 мая 1937 года его атаковала республиканская авиация. Крейсер получил два бомбовых попадания, на борту возник пожар, погибло 23 моряка, ещё 73 были ранены.
Alex Ponomarev
Модератор
Вот мне и стало интересно, если 23 моряка с «Дойчланд» погибли, получили ли их родственники награду "Испанский крест для родственников погибших"?
И если 73 моряка с этого корабля получили ранения, то получили ли они знаки за ранения?
И если 73 моряка с этого корабля получили ранения, то получили ли они знаки за ранения?
Alex Ponomarev
Модератор
Тогда интересная статистика получается:
http://ak-group.ru/forum/showthread.php?t=2715
Общие потери немцев в Испании: 315 человека(из них боевые потери 173 человека)
Немцы получившие ранения в Испании: 183 человека.
Если вычесть убитых и раненых на «Дойчланд»(за один день), то остаётся:
292 убитых и 110 раненых.
А ведь были ещё массовые потери, как пример крушение Ю-52 во французских Альпах, который вёз в Германию смену лётчиков.
(Примерно 20 погибших)
http://ak-group.ru/forum/showthread.php?t=2715
Общие потери немцев в Испании: 315 человека(из них боевые потери 173 человека)
Немцы получившие ранения в Испании: 183 человека.
Если вычесть убитых и раненых на «Дойчланд»(за один день), то остаётся:
292 убитых и 110 раненых.
А ведь были ещё массовые потери, как пример крушение Ю-52 во французских Альпах, который вёз в Германию смену лётчиков.
(Примерно 20 погибших)
Alex Ponomarev
Модератор
Истребительная эскадрилья "Легиона Кондор" за всё время в Испании потеряла убитыми 26 человек.
Вадим Анатольевич
Местный
По просьбе Александра дополню эту тему кое какими, надеюсь интересными, материалами.
Выкладывать буду частями, ибо материалов много.
«Катюшка».
Основной тактический бомбардировщик ВВС РККА, под названием СБ начал проектироваться в конце 1933 года. Работы велись в конструкторском отделе ЦАГИ под общим руководством А.Н. Туполева бригадой, возглавляемой А.А. Архангельским. Самолёт получил «фирменное» обозначение АНТ-40. Предполагалось, что машина сможет развить скорость 330 км/ч, иметь потолок 8000 метров и дальность полёта 700 км, а бомбовая нагрузка определялась в 500 кг. Самолёт представлял собой двухмоторный цельнометаллический моноплан со среднерасположенным крылом, однокилевым оперением и убирающимся шасси.
Выпуск СБ на московском заводе №22 начался в феврале 1936 года и продолжался до 1941 года. В 1937-1941 годах самолёт также строился заводом №125 в Иркутске. В общей сложности было построено 6831 самолётов: (5695 – заводом №22 и 1136 – заводом №125).
Лётно-технические характеристики скоростного бомбардировщика СБ-2M-100:
Двигатели: М-100 (лицензионный вариант «Испано-Сюизы)
Мощность6 750 л.с.
Размах крыла: 20,33 м.
Длина самолёта: 12,27 м.
Высота самолёта: 4,39 м.
Площадь крыла: 56,7 кв.м.
Масса:
пустого самолёта: 4768 кг.
нормальная взлетная: 5628 кг.
Максимальная скорость: 393 км.ч.
Практический потолок: 9000 м.
Дальность полёта: 2190 км.
Практически одновременно с поступлением на вооружение ВВС РККА, бомбардировщики СБ дебютировали в бою. СБ стал первым советским самолётом, вступившем в бой в небе Испании. Трудно сказать, чем мотивировалось решение отправить в Испанию СБ. Ведь их тогда имелось меньше сотни, самолёт ещё страдал многочисленными "детскими болезнями" и плохо был освоен как в производстве, так и в эксплуатации. Некоторые специалисты высказывались против этого шага. Заместитель начальника ВВС Смушкевич писал наркому Ворошилову: "Считаю, исходя из условий театра, наличия аэродромов, крайне нецелесообразным отправку СБ в "X". "X" - это Испания. Вся переписка по участию СССР в гражданской войне являлась секретной, но всё равно и здесь нигде не найдешь открытого употребления названия страны. Испанцев обычно именовали в документах "друзьями", а противника - "белыми" (наверное, по привычке). Вряд ли, посылая СБ, преследовали цель продемонстрировать всему миру мощь советской авиации, ведь происхождение самолётов и лётчиков старались всячески замаскировать. Скорее очень стремились побыстрее опробовать новинку, на которую возлагались большие надежды, в настоящих боях.
СБ получили у испанцев прозвище "Катюшка" - так звали русскую девушку героиню популярной тогда в Испании оперетты "Сарсуэла". Официально же самолёт обозначался «ВК», что переводилось как «Бомбардировщик Катюшка» («Вombardjero Katyushka»).
Выкладывать буду частями, ибо материалов много.
«Катюшка».
Основной тактический бомбардировщик ВВС РККА, под названием СБ начал проектироваться в конце 1933 года. Работы велись в конструкторском отделе ЦАГИ под общим руководством А.Н. Туполева бригадой, возглавляемой А.А. Архангельским. Самолёт получил «фирменное» обозначение АНТ-40. Предполагалось, что машина сможет развить скорость 330 км/ч, иметь потолок 8000 метров и дальность полёта 700 км, а бомбовая нагрузка определялась в 500 кг. Самолёт представлял собой двухмоторный цельнометаллический моноплан со среднерасположенным крылом, однокилевым оперением и убирающимся шасси.
Выпуск СБ на московском заводе №22 начался в феврале 1936 года и продолжался до 1941 года. В 1937-1941 годах самолёт также строился заводом №125 в Иркутске. В общей сложности было построено 6831 самолётов: (5695 – заводом №22 и 1136 – заводом №125).
Лётно-технические характеристики скоростного бомбардировщика СБ-2M-100:
Двигатели: М-100 (лицензионный вариант «Испано-Сюизы)
Мощность6 750 л.с.
Размах крыла: 20,33 м.
Длина самолёта: 12,27 м.
Высота самолёта: 4,39 м.
Площадь крыла: 56,7 кв.м.
Масса:
пустого самолёта: 4768 кг.
нормальная взлетная: 5628 кг.
Максимальная скорость: 393 км.ч.
Практический потолок: 9000 м.
Дальность полёта: 2190 км.
Практически одновременно с поступлением на вооружение ВВС РККА, бомбардировщики СБ дебютировали в бою. СБ стал первым советским самолётом, вступившем в бой в небе Испании. Трудно сказать, чем мотивировалось решение отправить в Испанию СБ. Ведь их тогда имелось меньше сотни, самолёт ещё страдал многочисленными "детскими болезнями" и плохо был освоен как в производстве, так и в эксплуатации. Некоторые специалисты высказывались против этого шага. Заместитель начальника ВВС Смушкевич писал наркому Ворошилову: "Считаю, исходя из условий театра, наличия аэродромов, крайне нецелесообразным отправку СБ в "X". "X" - это Испания. Вся переписка по участию СССР в гражданской войне являлась секретной, но всё равно и здесь нигде не найдешь открытого употребления названия страны. Испанцев обычно именовали в документах "друзьями", а противника - "белыми" (наверное, по привычке). Вряд ли, посылая СБ, преследовали цель продемонстрировать всему миру мощь советской авиации, ведь происхождение самолётов и лётчиков старались всячески замаскировать. Скорее очень стремились побыстрее опробовать новинку, на которую возлагались большие надежды, в настоящих боях.
СБ получили у испанцев прозвище "Катюшка" - так звали русскую девушку героиню популярной тогда в Испании оперетты "Сарсуэла". Официально же самолёт обозначался «ВК», что переводилось как «Бомбардировщик Катюшка» («Вombardjero Katyushka»).
Вложения
Вадим Анатольевич
Местный
«Дойчланд».
После ПМВ Германии было запрещено строить линкоры водоизмещением свыше 10000 тонн, а потому официальная немецкая классификация серии была "броненосец" (классом ниже), в 1940-м заменена на "тяжелый крейсер". Британцы ему дали ироничное наименование "карманный линкор". Всего было построено три таких корабля: «Дойчланд», «Адмирал Шеер» и «Адмирал Граф Шпее».
Водоизмещение стандартное 11 700 т, полное 15 200 т.
Длина по ватерлинии 182 метров;
Ширина 21,7 метра;
Осадка при стандартном водоизмещении 5 метров;
Энергетическая установка состояла из 4 групп двигателей, в каждой группе по два 9-ти цилиндровых двухтактных дизеля "MAN" M-9Zu42/58 двойного действия, максимальной мощностью по 7100 л.с. при 450 об/мин (максимальная продолжительная мощность 6655 л.с.), и из четырёх вспомогательных 5-ти цилиндровых дизеля M-5Z42/58 максимальной мощностью 1450 л.с. при 425 об/мин. Суммарная мощность всех восьми главных двигателей на гребных валах (с учетом потерь) – 54000 л.с.;
Скорость-27 узлов;
Вооружение:
2 x 3 x 280-мм орудий SKC/28;
8 х 150-мм орудий SKC/28;
Три 88-мм зенитных орудия;
Восемь 37-мм автоматов SKC/30 в спаренных установках L/30;
Два 4-трубных торпедных аппарата 500мм (позже заменены на 533мм);
Авиационное вооружение – катапульта, два гидросамолёта He-60 и посадочный тент Гейма;
Козырной картой новых кораблей являлся их главный калибр 283-мм орудия SK C/28. Разработанные заново, они не имели себе равных среди вооружения кораблей сопоставимого водоизмещения. Длина ствола составляла 52,35 калибра, начальная скорость снаряда 910 м/с, но живучесть была вполне приемлемой. Использовалось три типа снарядов, все весом 300 кг.
Бронирование:
броневой пояс толщиной 60 мм, наклонённый под углом 12° (по другим данным 13,5°), внутренние броневые переборки толщиной 40-45 мм, 4 броневых траверза толщиной 30 мм и броневую палубу толщиной 30-45 мм. Таким образом на крейсере была реализована идея разнесённого бронирования, защищавшего от снарядов калибра 120—152-мм, хотя от последних не на всех дистанциях. Хорошую защиту получили башни главного калибра и боевая рубка, толщина брони на ответственных участках достигла 140 мм. Средний калибр был защищён лишь символически, 10-мм щитами. Имелось также противоосколочное бронирование дальномерных постов.
Фото матроса с "Дойчланда" любезно предоставлено Константином Николаевым.
После ПМВ Германии было запрещено строить линкоры водоизмещением свыше 10000 тонн, а потому официальная немецкая классификация серии была "броненосец" (классом ниже), в 1940-м заменена на "тяжелый крейсер". Британцы ему дали ироничное наименование "карманный линкор". Всего было построено три таких корабля: «Дойчланд», «Адмирал Шеер» и «Адмирал Граф Шпее».
Водоизмещение стандартное 11 700 т, полное 15 200 т.
Длина по ватерлинии 182 метров;
Ширина 21,7 метра;
Осадка при стандартном водоизмещении 5 метров;
Энергетическая установка состояла из 4 групп двигателей, в каждой группе по два 9-ти цилиндровых двухтактных дизеля "MAN" M-9Zu42/58 двойного действия, максимальной мощностью по 7100 л.с. при 450 об/мин (максимальная продолжительная мощность 6655 л.с.), и из четырёх вспомогательных 5-ти цилиндровых дизеля M-5Z42/58 максимальной мощностью 1450 л.с. при 425 об/мин. Суммарная мощность всех восьми главных двигателей на гребных валах (с учетом потерь) – 54000 л.с.;
Скорость-27 узлов;
Вооружение:
2 x 3 x 280-мм орудий SKC/28;
8 х 150-мм орудий SKC/28;
Три 88-мм зенитных орудия;
Восемь 37-мм автоматов SKC/30 в спаренных установках L/30;
Два 4-трубных торпедных аппарата 500мм (позже заменены на 533мм);
Авиационное вооружение – катапульта, два гидросамолёта He-60 и посадочный тент Гейма;
Козырной картой новых кораблей являлся их главный калибр 283-мм орудия SK C/28. Разработанные заново, они не имели себе равных среди вооружения кораблей сопоставимого водоизмещения. Длина ствола составляла 52,35 калибра, начальная скорость снаряда 910 м/с, но живучесть была вполне приемлемой. Использовалось три типа снарядов, все весом 300 кг.
Бронирование:
броневой пояс толщиной 60 мм, наклонённый под углом 12° (по другим данным 13,5°), внутренние броневые переборки толщиной 40-45 мм, 4 броневых траверза толщиной 30 мм и броневую палубу толщиной 30-45 мм. Таким образом на крейсере была реализована идея разнесённого бронирования, защищавшего от снарядов калибра 120—152-мм, хотя от последних не на всех дистанциях. Хорошую защиту получили башни главного калибра и боевая рубка, толщина брони на ответственных участках достигла 140 мм. Средний калибр был защищён лишь символически, 10-мм щитами. Имелось также противоосколочное бронирование дальномерных постов.
Фото матроса с "Дойчланда" любезно предоставлено Константином Николаевым.
Вложения
Вадим Анатольевич
Местный
19 мая 1931 года линкор «Дойчланд» был спущен на воду со стапеля «Дойче Веерке» в Киле в присутствии тогдашнего президента Германии фельдмаршала Гинденбурга и 60000 зрителей. Спуск не обошелся без конфуза: рейсхканцлер Брюнинг ещё произносил свою речь, когда корпус начал самостоятельно сползать в воду, оборвав по пути кабели, ведущие к микрофонам на трибуне. Оказалось, что работники верфи в процессе подготовки удалили слишком много подпор. Дальнейшая постройка продолжалась уже наплаву. 5 ноября 1932 года состоялись первые пробы машин, но настоящие испытания прошли только в конце января - начале февраля следующего, 1933 года. В последний день февраля, сразу после приёмки механизмов, "карманный линкор" перешёл в Вильгельмсхафен для дооборудования. Формально он вступил в строй 1 апреля 1933 года под командованием капитана цур зее Германа фон Фишеля. Однако работы на корабле продолжались, и в первый пробный поход он вышел только через два месяца.
Испытания машин завершились весьма успешно: 25-узловый ход поддерживался при 377 оборотах, тогда как корабль легко и без каких-либо аварий прошел 10 часов при 390 оборотах, от 3 до 5 часов, при 400 оборотах и, наконец, в течение часа развил максимальную мощность, достигнув скорости 28 узлов. Расчётная дальность по расходу топлива соответствовала 11600 миль при 19 узлах. Интенсивные пробы механизмов и артиллерии заняли остаток года. Только 10 декабря испытательный период был официально окончен и корабль поступил в распоряжение флота. Теперь учения и испытания проходили уже на "постоянном основании".
Весной и летом 1934 года «Дойчланд» совершил походы в Скандинавию, в первом из которых, в норвежские фьорды, участвовал Адольф Гитлер и высшие национал-социалистические функционеры. В мае корабль впервые участвовал в манёврах флота на Балтике. В следующем месяце он вместе с лёгким крейсером «Кёльн» вышел в открытый океан, посетив порт Фуншал на Мадейре. Возвратившись в Германию 23 июня, в начале августа «броненосец» отправился с визитом в Швецию, а 1 октября стал флагманом "линейных сил". В середине декабря начались первый ремонт и переоборудование, проходившие в Вильгельмсхафене и завершившиеся 21 февраля следующего, 1935 года. 14 марта «Дойчланд» вышел в дальний заграничный рейс к берегам Южной Америки, главной задачей которого являлись испытания механизмов в океанской обстановке. Морские качества в основном удовлетворили командира, хотя отмечалось заливание дизельных отсеков через вентиляционные шахты при сильном волнении. (Впоследствии неприятности частично устранили установкой волнолома в районе башни «А» и дефлекторов на головки шахт.) Корабль пробыл в море 32 суток, развив среднюю скорость для всего похода около 16 узлов (включая остановки) - прекрасный результат для потенциального рейдера. По результатам плавания экипаж был увеличен до 33 офицеров и 943 рядовых, плюс 11 специалистов Люфтваффе.
В августе 1935 года, в ходе артиллерийских учений, корабль вновь посетил Гитлер и командующие родами войск - фон Бломберг, Рёдер и Геринг. В сентябре на нём сменился командир, которым стал капитан цур зее Пауль Фангер. С 20 октября «Дойчланд» вместе с «Шеером» крейсировал в Северной и Центральной Атлантике, будущей зоне рейдерства. С 6 по 19 июня «Дойчланд» проследовал в Копенгаген странным путём - через Бискайский залив, Ирландское и Северное моря. В ходе похода выяснилось, что в серьёзный шторм угол крена при качке может достигать 40 градусов.
18 июля началась гражданская война в Испании, а уже в конце месяца «Дойчланду» и «Шееру», готовившимся к манёврам, приказали срочно принять топливо и провиант для дальнего похода. На «Дойчланде» поднял флаг вице-адмирал Карлс; «броненосец» спешно оснастили гидросамолётом Не-60, и через день после получения приказа германская эскадра в составе 2 «броненосцев», лёгкого крейсера «Кёльн» и 2-й флотилии миноносцев, т. е., в сущности, всех имевшихся в строю современных германских боевых кораблей, отбыла в Испанию. Первый «круиз» оказался непродолжительным: 24 августа оба "карманных линкора", обеспечившие эвакуацию 9300 иностранцев (половина из которых являлась немцами) из зоны боевых действий, вышли в обратный путь, уступив место «Шпее». Однако уже 1 октября они вернулись в испанские воды. К тому времени основные европейские державы создали Комитет по «невмешательству", и корабли главных союзников Франко, Германии и Италии, получили законное право на присутствие в испанских водах.
Второй заход туда продлился с 1 октября по 21 ноября; задание заключалось в патрулировании зоны залива Аликанте. Затем в феврале наступившего 1937 года «Дойчланд» на короткое время заменил «Шеера» у мыса Негро, после чего с 31 марта приступил к ежегодному профилактическому ремонту в Вильгельмсхафене. На этот раз работы включали перенос прожекторов на площадки у трубы и замену кранов на более современные модели. Кроме того, вокруг 150-мм орудий установили ограждения от действия орудийных газов. В мае 1937 года неразлучная пара "карманных линкоров" вновь оказалась в Средиземном море. Здесь на долю «Дойчланда» выпало первое испытание (о котором и идёт речь в данной теме), как бы задавшее тон его дальнейшей карьере. Головной корабль серии оказался весьма неудачливым: он получал повреждения практически в каждой важной операции, не достигая при этом никаких существенных результатов.
В начале Второй мировой войны линкор оказался в Атлантике, где пытался заниматься рейдерством, но неудачно. 15 ноября 1939 года он вернулся в Германию из-за проблем с силовой установкой и неисправности бортового гидросамолёта. Неудачный рейд сыграл свою роль в переименовании корабля. Руководство Кригсмарине хотело как можно дольше скрыть сам факт его возвращения и вообще спутать карты союзникам в определении численности и дислокации своих тяжелых крейсеров и "карманных линкоров". Другим (обычно указываемым в качестве основного) мотивом для превращения «Дойчланда» в «Лютцов» стала боязнь Гитлера за судьбу судна, носящего имя "тысячелетнего рейха" ("Германия" не может погибнуть!"). Наконец, третьим стало само «освобождение» нового имени: строившийся тяжелый крейсер «Лютцов» предполагалось продать СССР, что руководству Германии тоже хотелось бы скрывать как можно дольше. В общем, доводов хватало. Однако есть поверье, что изменение названия корабля плохо сказывается на его судьбе. И без того не слишком удачливый «Дойчланд», побитый в Испании и совершивший почти безрезультатный рейд, к тому же получил имя славного, но также неудачливого линейного крейсера, единственного немецкого дредноута, не вернувшегося из Ютландского боя. Дальнейшая карьера головного "карманного линкора" вполне может служить подтверждением старой приметы. Неудачи подстерегали его на каждом шагу, хотя корабль отличался неимоверной живучестью и просуществовал до самых последних дней войны.
16 апреля 1945 года, находясь в Свинемюнде, «Лютцов» попал под налёт британских ВВС, получил тяжёлые повреждения и сел на грунт. 4 мая 1945 года корабль был взорван экипажем. От «Лютцова» остался только раскалённый корпус, внутрь которого провалилась палуба и надстройки. Корабль не дожил до капитуляции Германии менее недели…
Советские специалисты подняли "Лютцов" 26 сентября 1946 года. Он был включён в списки ВМФ СССР, но восстановление основательно разрушенного корабля было признано нецелесообразным. В дальнейшем он использовался как мишень на стрельбах Балтийского флота. Окончательно затоплен в ходе учений в 1949 году.
Испытания машин завершились весьма успешно: 25-узловый ход поддерживался при 377 оборотах, тогда как корабль легко и без каких-либо аварий прошел 10 часов при 390 оборотах, от 3 до 5 часов, при 400 оборотах и, наконец, в течение часа развил максимальную мощность, достигнув скорости 28 узлов. Расчётная дальность по расходу топлива соответствовала 11600 миль при 19 узлах. Интенсивные пробы механизмов и артиллерии заняли остаток года. Только 10 декабря испытательный период был официально окончен и корабль поступил в распоряжение флота. Теперь учения и испытания проходили уже на "постоянном основании".
Весной и летом 1934 года «Дойчланд» совершил походы в Скандинавию, в первом из которых, в норвежские фьорды, участвовал Адольф Гитлер и высшие национал-социалистические функционеры. В мае корабль впервые участвовал в манёврах флота на Балтике. В следующем месяце он вместе с лёгким крейсером «Кёльн» вышел в открытый океан, посетив порт Фуншал на Мадейре. Возвратившись в Германию 23 июня, в начале августа «броненосец» отправился с визитом в Швецию, а 1 октября стал флагманом "линейных сил". В середине декабря начались первый ремонт и переоборудование, проходившие в Вильгельмсхафене и завершившиеся 21 февраля следующего, 1935 года. 14 марта «Дойчланд» вышел в дальний заграничный рейс к берегам Южной Америки, главной задачей которого являлись испытания механизмов в океанской обстановке. Морские качества в основном удовлетворили командира, хотя отмечалось заливание дизельных отсеков через вентиляционные шахты при сильном волнении. (Впоследствии неприятности частично устранили установкой волнолома в районе башни «А» и дефлекторов на головки шахт.) Корабль пробыл в море 32 суток, развив среднюю скорость для всего похода около 16 узлов (включая остановки) - прекрасный результат для потенциального рейдера. По результатам плавания экипаж был увеличен до 33 офицеров и 943 рядовых, плюс 11 специалистов Люфтваффе.
В августе 1935 года, в ходе артиллерийских учений, корабль вновь посетил Гитлер и командующие родами войск - фон Бломберг, Рёдер и Геринг. В сентябре на нём сменился командир, которым стал капитан цур зее Пауль Фангер. С 20 октября «Дойчланд» вместе с «Шеером» крейсировал в Северной и Центральной Атлантике, будущей зоне рейдерства. С 6 по 19 июня «Дойчланд» проследовал в Копенгаген странным путём - через Бискайский залив, Ирландское и Северное моря. В ходе похода выяснилось, что в серьёзный шторм угол крена при качке может достигать 40 градусов.
18 июля началась гражданская война в Испании, а уже в конце месяца «Дойчланду» и «Шееру», готовившимся к манёврам, приказали срочно принять топливо и провиант для дальнего похода. На «Дойчланде» поднял флаг вице-адмирал Карлс; «броненосец» спешно оснастили гидросамолётом Не-60, и через день после получения приказа германская эскадра в составе 2 «броненосцев», лёгкого крейсера «Кёльн» и 2-й флотилии миноносцев, т. е., в сущности, всех имевшихся в строю современных германских боевых кораблей, отбыла в Испанию. Первый «круиз» оказался непродолжительным: 24 августа оба "карманных линкора", обеспечившие эвакуацию 9300 иностранцев (половина из которых являлась немцами) из зоны боевых действий, вышли в обратный путь, уступив место «Шпее». Однако уже 1 октября они вернулись в испанские воды. К тому времени основные европейские державы создали Комитет по «невмешательству", и корабли главных союзников Франко, Германии и Италии, получили законное право на присутствие в испанских водах.
Второй заход туда продлился с 1 октября по 21 ноября; задание заключалось в патрулировании зоны залива Аликанте. Затем в феврале наступившего 1937 года «Дойчланд» на короткое время заменил «Шеера» у мыса Негро, после чего с 31 марта приступил к ежегодному профилактическому ремонту в Вильгельмсхафене. На этот раз работы включали перенос прожекторов на площадки у трубы и замену кранов на более современные модели. Кроме того, вокруг 150-мм орудий установили ограждения от действия орудийных газов. В мае 1937 года неразлучная пара "карманных линкоров" вновь оказалась в Средиземном море. Здесь на долю «Дойчланда» выпало первое испытание (о котором и идёт речь в данной теме), как бы задавшее тон его дальнейшей карьере. Головной корабль серии оказался весьма неудачливым: он получал повреждения практически в каждой важной операции, не достигая при этом никаких существенных результатов.
В начале Второй мировой войны линкор оказался в Атлантике, где пытался заниматься рейдерством, но неудачно. 15 ноября 1939 года он вернулся в Германию из-за проблем с силовой установкой и неисправности бортового гидросамолёта. Неудачный рейд сыграл свою роль в переименовании корабля. Руководство Кригсмарине хотело как можно дольше скрыть сам факт его возвращения и вообще спутать карты союзникам в определении численности и дислокации своих тяжелых крейсеров и "карманных линкоров". Другим (обычно указываемым в качестве основного) мотивом для превращения «Дойчланда» в «Лютцов» стала боязнь Гитлера за судьбу судна, носящего имя "тысячелетнего рейха" ("Германия" не может погибнуть!"). Наконец, третьим стало само «освобождение» нового имени: строившийся тяжелый крейсер «Лютцов» предполагалось продать СССР, что руководству Германии тоже хотелось бы скрывать как можно дольше. В общем, доводов хватало. Однако есть поверье, что изменение названия корабля плохо сказывается на его судьбе. И без того не слишком удачливый «Дойчланд», побитый в Испании и совершивший почти безрезультатный рейд, к тому же получил имя славного, но также неудачливого линейного крейсера, единственного немецкого дредноута, не вернувшегося из Ютландского боя. Дальнейшая карьера головного "карманного линкора" вполне может служить подтверждением старой приметы. Неудачи подстерегали его на каждом шагу, хотя корабль отличался неимоверной живучестью и просуществовал до самых последних дней войны.
16 апреля 1945 года, находясь в Свинемюнде, «Лютцов» попал под налёт британских ВВС, получил тяжёлые повреждения и сел на грунт. 4 мая 1945 года корабль был взорван экипажем. От «Лютцова» остался только раскалённый корпус, внутрь которого провалилась палуба и надстройки. Корабль не дожил до капитуляции Германии менее недели…
Советские специалисты подняли "Лютцов" 26 сентября 1946 года. Он был включён в списки ВМФ СССР, но восстановление основательно разрушенного корабля было признано нецелесообразным. В дальнейшем он использовался как мишень на стрельбах Балтийского флота. Окончательно затоплен в ходе учений в 1949 году.
Вадим Анатольевич
Местный
29 мая 1937 года: «Катюшка» против «Дойчланда».
Утром 29 мая 1937 года оба республиканских крейсера «Либертад» (на крейсере с командующим испанским флотом находился советник при командующем В.А.Алафузов), «Мендес Нуньес» в сопровождении дивизиона эсминцев вышли в море для проводки транспорта «Магальянес» «с важным грузом с Востока». Ситуация осложнялась тем, что его в Тунисском проливе у мыса Бон обнаружили итальянцы. По этому транспорту «Магальянес» было дано указание уклониться от обычного курса и назначена новая точка встречи. Эскадра же для введения в заблуждение противника должна сразу после выхода направиться к острову Ивиса, обстрелять в вечерних сумерках портовые сооружения, а ночью повернуть к месту встречи с «Магальянесом». Для демонстративного обстрела порта Ивиса выделили 2-ю полуфлотилию эсминцев в составе трёх кораблей, которой надлежало при подходе эскадры к острову оторваться от неё, приблизиться к берегу и произвести по шесть залпов с каждого эсминца по портовым сооружениям. На головном эсминце «Гальяно» находился наш советник при командире 2-й полуфлотилии С.Д.Солоухин, кроме того на эсминце «Граввина» находился советник артиллерист В.Л.Богденко. Переход к острову Ивиса эскадра совершила без встреч с кораблями противника и без авиационного противодействия с его стороны. Все шло согласно разработанному плану. Ещё засветло, около семи часов вечера, подойдя к Ивисе, крейсеры эскадры в охранении эсминцев 1-й полуфлотилии (на её корабле находился советник при командире 1-й полуфлотилии В.П.Дрозд) остались на пределе видимости острова, а наша 2-я полуфлотилия по сигналу флагмана на полном ходу устремилась вперёд, чтобы занять более удобную позицию для артиллерийской стрельбы по берегу. Едва эсминцы начали отрываться от эскадры, как с них заметили, что в порту Ивиса находится какой-то корабль - в бинокль были видны мачты, трубы, вообще силуэт военного корабля. По мере приближения к острову стали отчетливо видны его надстройки, орудийные башни и борт. По данным штаба флота, ни в порту Ивиса, ни в районе острова не было никаких военных кораблей. Тем не менее все три эсминца полуфлотилии, несмотря на присутствие в порту незнакомого, возможно враждебного, военного корабля, продолжали безбоязненно двигаться к берегу, стремясь выполнить приказ. Приблизившись к берегу на дистанцию 50-40 кабельтовых, полуфлотилия эсминцев легла на курс, параллельный береговой черте, и головной эсминец открыл огонь; затем в установленном порядке начали обстрел и остальные два эсминца. Каждый из эсминцев должен был произвести по 6 залпов. Эсминцы по очереди открывали огонь по какому-либо хорошо заметному сооружению порта. При малой дистанции от берега и хорошей видимости можно было видеть падение каждого снаряда. Однако после двух-трёх залпов, был получен с головного эсминца приказание: «Немедленно прекратить огонь и следовать на присоединение к эскадре». Как оказалось находящиеся на крейсере «Либертад», командующий флотом и его советник Алафузов в обнаруженном в порту Ивиса неизвестном военном корабле после некоторых сомнений и колебаний распознали немецкий линкор «Дойчланд», стоявший в сопровождении миноносцев «Зеадлер» и «Альбатрос». Тогда комфлота, по совету В. А. Алафузова, решил не осложнять международную обстановку, тем более что основная цель, привлечь внимание противника к району Балеарских островов, уже достигнута. Но по разработанному штабом флота плану в нанесении демонстративного удара по острову Ивиса кроме эсминцев 2-й полуфлотилии должны были участвовать и самолёты республиканской авиации (это были СБ из состава "Группы 12", маленького отряда советских лётчиков-добровольцев), с целью нанести бомбовый удар по портовым сооружениям.
Если отказаться от запланированного обстрела берега эсминцами, находящимися поблизости от флагманского корабля флота, было относительно легко и просто, то отменить запланированный воздушный удар после вылета самолётов с аэродромов комфлота практически не имел возможности. Лётчики, согласно заданию точно в назначенное время прилетевшие к острову Ивиса, ничего не знали об изменившейся обстановке, несовершенство радиосвязи не позволило командующему республиканской эскадрой сообщить им о своём решении. Кроме того экипажам бомбардировщиков СБ опыта в опознавании надводных целей явно не хватило. Если на опознание неизвестного корабля даже морякам на флагманском корабле потребовалось какое-то время, то самолётам находящимся в воздухе значительно труднее правильно оценить обстановку внизу, в порту, а тем более опознать стоящий внизу корабль, да ещё когда он по тебе стреляет.
Утром 29 мая 1937 года оба республиканских крейсера «Либертад» (на крейсере с командующим испанским флотом находился советник при командующем В.А.Алафузов), «Мендес Нуньес» в сопровождении дивизиона эсминцев вышли в море для проводки транспорта «Магальянес» «с важным грузом с Востока». Ситуация осложнялась тем, что его в Тунисском проливе у мыса Бон обнаружили итальянцы. По этому транспорту «Магальянес» было дано указание уклониться от обычного курса и назначена новая точка встречи. Эскадра же для введения в заблуждение противника должна сразу после выхода направиться к острову Ивиса, обстрелять в вечерних сумерках портовые сооружения, а ночью повернуть к месту встречи с «Магальянесом». Для демонстративного обстрела порта Ивиса выделили 2-ю полуфлотилию эсминцев в составе трёх кораблей, которой надлежало при подходе эскадры к острову оторваться от неё, приблизиться к берегу и произвести по шесть залпов с каждого эсминца по портовым сооружениям. На головном эсминце «Гальяно» находился наш советник при командире 2-й полуфлотилии С.Д.Солоухин, кроме того на эсминце «Граввина» находился советник артиллерист В.Л.Богденко. Переход к острову Ивиса эскадра совершила без встреч с кораблями противника и без авиационного противодействия с его стороны. Все шло согласно разработанному плану. Ещё засветло, около семи часов вечера, подойдя к Ивисе, крейсеры эскадры в охранении эсминцев 1-й полуфлотилии (на её корабле находился советник при командире 1-й полуфлотилии В.П.Дрозд) остались на пределе видимости острова, а наша 2-я полуфлотилия по сигналу флагмана на полном ходу устремилась вперёд, чтобы занять более удобную позицию для артиллерийской стрельбы по берегу. Едва эсминцы начали отрываться от эскадры, как с них заметили, что в порту Ивиса находится какой-то корабль - в бинокль были видны мачты, трубы, вообще силуэт военного корабля. По мере приближения к острову стали отчетливо видны его надстройки, орудийные башни и борт. По данным штаба флота, ни в порту Ивиса, ни в районе острова не было никаких военных кораблей. Тем не менее все три эсминца полуфлотилии, несмотря на присутствие в порту незнакомого, возможно враждебного, военного корабля, продолжали безбоязненно двигаться к берегу, стремясь выполнить приказ. Приблизившись к берегу на дистанцию 50-40 кабельтовых, полуфлотилия эсминцев легла на курс, параллельный береговой черте, и головной эсминец открыл огонь; затем в установленном порядке начали обстрел и остальные два эсминца. Каждый из эсминцев должен был произвести по 6 залпов. Эсминцы по очереди открывали огонь по какому-либо хорошо заметному сооружению порта. При малой дистанции от берега и хорошей видимости можно было видеть падение каждого снаряда. Однако после двух-трёх залпов, был получен с головного эсминца приказание: «Немедленно прекратить огонь и следовать на присоединение к эскадре». Как оказалось находящиеся на крейсере «Либертад», командующий флотом и его советник Алафузов в обнаруженном в порту Ивиса неизвестном военном корабле после некоторых сомнений и колебаний распознали немецкий линкор «Дойчланд», стоявший в сопровождении миноносцев «Зеадлер» и «Альбатрос». Тогда комфлота, по совету В. А. Алафузова, решил не осложнять международную обстановку, тем более что основная цель, привлечь внимание противника к району Балеарских островов, уже достигнута. Но по разработанному штабом флота плану в нанесении демонстративного удара по острову Ивиса кроме эсминцев 2-й полуфлотилии должны были участвовать и самолёты республиканской авиации (это были СБ из состава "Группы 12", маленького отряда советских лётчиков-добровольцев), с целью нанести бомбовый удар по портовым сооружениям.
Если отказаться от запланированного обстрела берега эсминцами, находящимися поблизости от флагманского корабля флота, было относительно легко и просто, то отменить запланированный воздушный удар после вылета самолётов с аэродромов комфлота практически не имел возможности. Лётчики, согласно заданию точно в назначенное время прилетевшие к острову Ивиса, ничего не знали об изменившейся обстановке, несовершенство радиосвязи не позволило командующему республиканской эскадрой сообщить им о своём решении. Кроме того экипажам бомбардировщиков СБ опыта в опознавании надводных целей явно не хватило. Если на опознание неизвестного корабля даже морякам на флагманском корабле потребовалось какое-то время, то самолётам находящимся в воздухе значительно труднее правильно оценить обстановку внизу, в порту, а тем более опознать стоящий внизу корабль, да ещё когда он по тебе стреляет.
Вложения
Вадим Анатольевич
Местный
Ранним вечером 29 мая «Дойчланд» находился на рейде острова Ивиса, когда около 18.45 со стороны суши, плохо различимые на фоне заходящего солнца, появились два скоростных бомбардировщика. Бирюзовое, нежное, такое притягательное для глаз Средиземное море, словно невесомый шёлковый платок на лёгком ветру, слабо волновалось под самолётом. Ни одного всплеска, барашка, ничего, что возмущало бы покой этой гладкой, мерно колышущейся равнины. Серый силуэт судна, стоявшего в порту, хорошо просматривался на светло-голубой воде. Первый СБ сделал над ним широкий круг. Лётчики в общих чертах были знакомы с силуэтами вражеских кораблей, однако ещё не имели большого опыта в их распознавании. Корабль выглядел довольно солидным и хорошо вооружённым, это сразу бросалось в глаза, и был идентифицирован как тяжёлый крейсер франкистов «Канариас».
По свидетельствам лётчиков, и по официальной версии, их обстреляли с корабля, немцы утверждали, что «Дойчланд» молчал. Зенитный огонь (возможно) не открывался - не было тревоги, сама атака производилась со стороны солнца с 2000 метров. А потом фактически вся палуба от носовой башни до кормовой горела, не давая действовать зениткам. Может быть, лётчиков и не ставили в известность о цели и они, будучи уверены в том, что корабль - это тяжёлый крейсер «Канариас», решились на атаку. Раздумывать было некогда.
Стена заградительного огня казалась материальной, реально существующей преградой, об неё невозможно, было не разбиться, в неё нельзя было не врезаться; как потерявший управление автомобиль врезается в дом. Десятки осколков разом изрешетили плоскости, хвостовое оперение, фюзеляж. Но бомбардировщик не свернул с боевого курса. Чудом прорвавшись сквозь сильнейший заградительный огонь, он на малой высоте пронёсся над кораблем. "Давай!" - отчаянно крикнул командир своему штурману и тот без промаха уложил две бомбы ФАБ-100 точно на палубу корабля. Второй самолёт промахнулся.
Итог в общем-то случайного и неподготовленного нападения оказался сокрушительным. Два из шести бомбометаний оказались точными. В 19.10 первая бомба угодила в щит кормового орудия, поразила 150-мм установку №3 правого борта, убив и ранив несколько человек из его расчёта. Осколки бомбы пробили топливные баки стоявшего на катапульте гидросамолёта, вспыхнул бензин, что вызвало взрыв боеприпасов. В результате самолёт сгорел полностью, как и моторный катер поблизости, а серьезный пожар удалось потушить только спустя 20 минут. Второе попадание возымело ещё больший эффект. бомба попала в центральную часть рядом с установкой среднего калибра, пробила верхнюю палубу по правому борту на шпангоуте 116 и взорвалась на жилой палубе, где находилось много свободных от вахты матросов. Здесь так же возник сильный пожар, уничтоживший всё оборудование на верхней палубе на протяжении 30 метров. Более того, под угрозой оказался передний 150-мм погреб, который пришлось затопить. Очень сильно пострадал персонал носовой башни главного калибра (очевидно находившийся вне прикрытия), которую удалось ввести в действие только через 20 минут. Бомбы также вызвали серьёзные разрушения обеих палуб и машинного отделения. Как раз в это время к гавани приблизились республиканские эсминцы, намеревавшиеся прикончить "неприятельский крейсер", но они успели опознать цель до выпуска торпед и отвернули около 19.30, как раз в тот момент, когда с оглушительным грохотом взорвались заряды в кранцах первых выстрелов 150-мм батареи левого борта.
Немцам осталось подсчитывать неожиданные потери, оказавшиеся очень серьёзными: всего в результате попадания двух небольших бомб погиб 31 человек (23 сразу и 8 впоследствии умерли от ран) и 83 оказалось ранено, из них 71 тяжело. «Дойчланд» ушёл на ремонт в Гибралтар, передав туда по радио просьбу приготовить "гробы для отправки останков погибших на родину". Раненых передали в британский госпиталь в Гибралтаре а погибших сначала похоронили с воинскими почестями, а уж затем по приказу Гитлера тела были эксгумированы и вывезены в Германию, где снова предали земле с особыми церемониями. Повреждённый «карманник» отправился в Германию на ремонт. 15 июня он прибыл в Вильгельмсхафен, где за 10 суток экстренно залатали следы бомбардировки. В это время на корабле сменился уже третий командир, им стал капитан цур зее Пауль Веннекер. После небольших учений 5 октября «Дойчланд» вернулся в испанские воды, посетив практически все порты, занятые националистами: Эль-Ферроль, Кадис, Танжер и Альхисерас. 14 ноября он зашёл в гости к другому союзнику, в итальянский порт Геную, а Рождество и Новый год команда встретила в Неаполе и на Капри. 11 февраля 1938 года «броненосец» вернулся в Германию, имея на борту командующего линейными кораблями, своего бывшего командира фон Фишеля, который уже успел стать вице-адмиралом.
Ниже приведены четыре листа из альбома мастроса с "Дойчланда":
Подписи под фото, слева направо:
1. Работы по тушению пожара; Командир капитан цур зее Фангер; Входное отверстие (пробоина); Место привала для самолёта и А.Б. 4 орудие.
2. Палуба 9 дивизиона, батальон 11, Б.Б; Мачта дымит чёрным; Жилая палуба 1 дивизиона; Канаты, сложенные " восьмёркой" (achterseile), О.Ф. кухня.
3. Выход японского крейсера из Гибралтара; Последний из погибших поступает на борт (Гибралтар); Принятие погибших на Гибралтар-Рейде; Командир и 1 офицер во время принятия погибших на Гибралтар-Рейде.
4. Вахта чести под башней "Гинденбург".
По свидетельствам лётчиков, и по официальной версии, их обстреляли с корабля, немцы утверждали, что «Дойчланд» молчал. Зенитный огонь (возможно) не открывался - не было тревоги, сама атака производилась со стороны солнца с 2000 метров. А потом фактически вся палуба от носовой башни до кормовой горела, не давая действовать зениткам. Может быть, лётчиков и не ставили в известность о цели и они, будучи уверены в том, что корабль - это тяжёлый крейсер «Канариас», решились на атаку. Раздумывать было некогда.
Стена заградительного огня казалась материальной, реально существующей преградой, об неё невозможно, было не разбиться, в неё нельзя было не врезаться; как потерявший управление автомобиль врезается в дом. Десятки осколков разом изрешетили плоскости, хвостовое оперение, фюзеляж. Но бомбардировщик не свернул с боевого курса. Чудом прорвавшись сквозь сильнейший заградительный огонь, он на малой высоте пронёсся над кораблем. "Давай!" - отчаянно крикнул командир своему штурману и тот без промаха уложил две бомбы ФАБ-100 точно на палубу корабля. Второй самолёт промахнулся.
Итог в общем-то случайного и неподготовленного нападения оказался сокрушительным. Два из шести бомбометаний оказались точными. В 19.10 первая бомба угодила в щит кормового орудия, поразила 150-мм установку №3 правого борта, убив и ранив несколько человек из его расчёта. Осколки бомбы пробили топливные баки стоявшего на катапульте гидросамолёта, вспыхнул бензин, что вызвало взрыв боеприпасов. В результате самолёт сгорел полностью, как и моторный катер поблизости, а серьезный пожар удалось потушить только спустя 20 минут. Второе попадание возымело ещё больший эффект. бомба попала в центральную часть рядом с установкой среднего калибра, пробила верхнюю палубу по правому борту на шпангоуте 116 и взорвалась на жилой палубе, где находилось много свободных от вахты матросов. Здесь так же возник сильный пожар, уничтоживший всё оборудование на верхней палубе на протяжении 30 метров. Более того, под угрозой оказался передний 150-мм погреб, который пришлось затопить. Очень сильно пострадал персонал носовой башни главного калибра (очевидно находившийся вне прикрытия), которую удалось ввести в действие только через 20 минут. Бомбы также вызвали серьёзные разрушения обеих палуб и машинного отделения. Как раз в это время к гавани приблизились республиканские эсминцы, намеревавшиеся прикончить "неприятельский крейсер", но они успели опознать цель до выпуска торпед и отвернули около 19.30, как раз в тот момент, когда с оглушительным грохотом взорвались заряды в кранцах первых выстрелов 150-мм батареи левого борта.
Немцам осталось подсчитывать неожиданные потери, оказавшиеся очень серьёзными: всего в результате попадания двух небольших бомб погиб 31 человек (23 сразу и 8 впоследствии умерли от ран) и 83 оказалось ранено, из них 71 тяжело. «Дойчланд» ушёл на ремонт в Гибралтар, передав туда по радио просьбу приготовить "гробы для отправки останков погибших на родину". Раненых передали в британский госпиталь в Гибралтаре а погибших сначала похоронили с воинскими почестями, а уж затем по приказу Гитлера тела были эксгумированы и вывезены в Германию, где снова предали земле с особыми церемониями. Повреждённый «карманник» отправился в Германию на ремонт. 15 июня он прибыл в Вильгельмсхафен, где за 10 суток экстренно залатали следы бомбардировки. В это время на корабле сменился уже третий командир, им стал капитан цур зее Пауль Веннекер. После небольших учений 5 октября «Дойчланд» вернулся в испанские воды, посетив практически все порты, занятые националистами: Эль-Ферроль, Кадис, Танжер и Альхисерас. 14 ноября он зашёл в гости к другому союзнику, в итальянский порт Геную, а Рождество и Новый год команда встретила в Неаполе и на Капри. 11 февраля 1938 года «броненосец» вернулся в Германию, имея на борту командующего линейными кораблями, своего бывшего командира фон Фишеля, который уже успел стать вице-адмиралом.
Ниже приведены четыре листа из альбома мастроса с "Дойчланда":
Подписи под фото, слева направо:
1. Работы по тушению пожара; Командир капитан цур зее Фангер; Входное отверстие (пробоина); Место привала для самолёта и А.Б. 4 орудие.
2. Палуба 9 дивизиона, батальон 11, Б.Б; Мачта дымит чёрным; Жилая палуба 1 дивизиона; Канаты, сложенные " восьмёркой" (achterseile), О.Ф. кухня.
3. Выход японского крейсера из Гибралтара; Последний из погибших поступает на борт (Гибралтар); Принятие погибших на Гибралтар-Рейде; Командир и 1 офицер во время принятия погибших на Гибралтар-Рейде.
4. Вахта чести под башней "Гинденбург".
Вложения
Вадим Анатольевич
Местный
Республиканская эскадра после демонстрации у Ивисы поспешила к месту встречи с транспортом «Магальянес» цели операции, поэтому, выполняя задачу, она повернула на юг. Когда на рассвете 30 мая транспорт «Магалъянес» был успешно встречен в назначенном районе у африканского побережья и под охраной всей эскадры направлялся к берегам Испании, в эфире, по словам радистов, творилось что-то невероятное. Радио всех стран передавало сенсационную новость, будто республиканские самолёты совершили нападение на германский линкор «Дойчланд», пытаясь извлечь из этого инцидента политические выгоды.
Весь мир облетело сообщение французского агентства «Гавас»:
"29 мая 1937 года в Средиземном море, на траверзе Малаги, самолёт республиканской Испании атаковал германский карманный линкор «Дойчланд» и попал в него двумя бомбами. Линкор получил серьёзные повреждения: сбита передняя башня главного калибра, взорвался один из котлов. К вечеру "Дойчланд" с трудом дошёл до Гибралтара".
Радист эсминца «Граввина» доложил командиру корабля, что между гитлеровскими военными кораблями, находящимися в Средиземном море, идут бесконечные радиопереговоры. Эскадра республиканцев, затемненная, только с огнями, необходимыми для соблюдения походного ордера, продолжала следовать в Картахену, имея в голове транспорт «Магальянес». В ночь на 31 мая уже поблизости от Картахены эсминцы 2-й полуфлотилии, шедшие слева от транспорта «Магальянес», обнаружили в темноте силуэты четырех военных кораблей, стоящих на якоре с полностью включенными огнями. На эсминцах немедленно сыграли боевую тревогу и послали экстренное донесение на флагманский «Либертад». Торпедные аппараты были наведены на неизвестные военные корабли, которые могли оказаться кораблями мятежников. Но приказания о торпедном залпе не последовало. В то время когда командующий флотом и командир 2-й полу флотилии эсминцев пытались правильно оценить обстановку и установить принадлежность военных кораблей, на этих кораблях тоже обнаружили в ночной темноте проходящие вблизи корабли эскадры и, видимо, переполошились. Захваченные врасплох немецкие военные корабли, линкор «Адмирал Шеер» и три эсминца, быстро подняли на кормовых флагштоках свои национальные флаги и осветили их прожекторами. На кораблях республиканской эскадры был дан отбой боевой тревоги и торпедные аппараты поставлены в походное положение. Эскадра в грозном молчании прошла мимо соединения военных кораблей Германии, совершенно не предполагая, какое кровавое преступление совершат эти самые корабли через несколько часов после нашей встречи, обрушив шквал смертоносного огня своих орудий на беззащитную Альмерию!
В качестве акции возмездия соединение немецких кораблей в составе линкора «Адмирал Шеер» с четырьмя эсминцами «Seeadler», «Albatros», «Leopard» и «Luchs» получило из Берлина приказ обстрелять Альмерию. Предполагалось, что основной целью обстрела станет республиканский линейный корабль «Хайме I», который с февраля 1937 года беспрерывно находился в порту Альмерия для артиллерийской поддержки приморского фланга республиканской армии. Но утром 31 мая стоял густой туман и различить корабли, стоявшие в гавани было невозможно, а позже (не к чести немецкой разведки) выяснилось, что «Хайме I» ещё 30 мая ушёл из Альмерии в Картахену для ремонта и после ухода линкора Альмерия была почти совершенно не защищенной с моря, так как она не имела береговых укреплений, и порт прикрывала батарея среднего калибра. Начатый в 7.28 обстрел города из орудий всех калибров продолжался около получаса до 7.58. Республиканские артиллеристы открыли ответный огонь в 7.33 но быстро были подавлены и в 7.45 замолчали, за это время по немецким данным они сделали 60 выстрелов в направлении кораблей. Со своей стороны «Admiral Scheer», «Seeadler» и «Albatros» в общей сложности выпустили 94 - 280 мм, 100 - 150 мм, 23 - 105 мм и 48 - 88 мм снаряда. Эти снаряды разрушили 35 домов и убили 20 человек, ранив свыше ста. В тот же день Германия и Италия сообщили о выходе из системы морского контроля.
Из обращения Иоахима фон Риббентропа к Комитету по «невмешательству»:
«...В субботу, 29 мая, броненосец «Дойчланд» мирно стоял на рейде у Ибисы. Между 6 и 7 часами вечера два самолёта, принадлежащие красным властям Валенсии, внезапно снизились и сбросили бомбы на военное судно... В результате 23 человека были убиты и 83 ранены... Эта атака на броненосец «Дойчланд», участвующий в осуществлении схемы международного морского контроля, является конечным звеном в цепи подобных же событий... По поручению моего правительства я должен сделать следующее заявление:
1) Германское правительство отказывается принимать участие в контрольной схеме и в работах комитета по невмешательству до тех пор, пока оно не получит гарантии против повторения таких событий;
2) В качестве репрессии за преступное нападение красных бомбардировщиков валенсийских властей на броненосец «Дойчланд», стоявший на якоре, германские корабли сегодня утром обстреляли укреплённый порт Альмерию. После того как портовые сооружения были разрушены и батареи противника приведены к молчанию, акт репрессии закончился».
Германские радиостанции и газеты сообщили на весь мир о «неспровоцированном нападении красных властей Валенсии» на нейтральный корабль. Республиканское правительство доказывало, что по правилам, подписанным в лондонском Комитете невмешательства, корабли-контролёры имели право приближаться к испанским берегам не ближе чем на 10 километров, а немцы грубо нарушили правила - линкор стоял всего в 200 метрах от берега. Всем державам-контролёрам были заранее назначены порты заправки, заходить же в другие порты им запрещалось. Германским кораблям был выделен Алжир. Кроме того, Балеарские острова входили во французскую зону морского контроля. Следовательно, «Дойчланд» незаконно находился в испанских водах и скорее всего выгружал военные материалы, привезенные националистам. Кроме того, корабль вовсе не был захвачен врасплох, он встретил бомбардировщики зенитным огнём и был нападающей стороной. Бомбёжка стала ответным действием республиканцев, авиация ответила на обстрел, которому она без предупреждения подверглась в одном из районов военных действий. При этом однотрубные и одномачтовые германские «карманные линкоры» и впрямь были очень похожи на «Канариаса» и «Балеареса», давно досаждавших республиканцам. Перепутать их с высоты было очень легко, а приказы об атаках на националистические крейсеры ВВС Республики получали многократно. Кстати уже через несколько дней после атаки «Дойчланда» во французской газете «Гренгуар» появились сообщения о том, что испанские самолёты, участвовавшие в атаке, пилотировались советскими лётчиками. СССР поспешил выступить с опровержениями этих сообщений, организовав публикацию интервью в агентстве «Эспань» со стороны капитана Хосе Арсьега Ньера участвовавшего в ударе по «Дойчланду». При этом приводился и список экипажей этих двух самолётов, из которого следовало что это исключительно испанцы: «…капитан Арсьега сообщил, что он прослужил в испанской армии 19 лет. Экипаж его самолёта: лётчик-наблюдатель Феликс Альенде, находящийся на службе в испанской авиации с 1923 года; пулемётчик Рамон Лопес, прослуживший в испанской армии четыре года. Экипаж второго самолёта состоял из командира Армандо Гарсиа, ранее долгое время работавшего в испанской почтовой авиационной компании, лейтенанта Хаиме Ферран и сержанта Феликса Лопес.».
Немецкая газета от 31.05.1937 года со статьёй об инцинденте и со списком имён первых 23-х погибших и фото похорон, с участием АГ, подписанное "31 солдат стали жертвами преступного нападения на Ибице. Государственная церемония".:
Весь мир облетело сообщение французского агентства «Гавас»:
"29 мая 1937 года в Средиземном море, на траверзе Малаги, самолёт республиканской Испании атаковал германский карманный линкор «Дойчланд» и попал в него двумя бомбами. Линкор получил серьёзные повреждения: сбита передняя башня главного калибра, взорвался один из котлов. К вечеру "Дойчланд" с трудом дошёл до Гибралтара".
Радист эсминца «Граввина» доложил командиру корабля, что между гитлеровскими военными кораблями, находящимися в Средиземном море, идут бесконечные радиопереговоры. Эскадра республиканцев, затемненная, только с огнями, необходимыми для соблюдения походного ордера, продолжала следовать в Картахену, имея в голове транспорт «Магальянес». В ночь на 31 мая уже поблизости от Картахены эсминцы 2-й полуфлотилии, шедшие слева от транспорта «Магальянес», обнаружили в темноте силуэты четырех военных кораблей, стоящих на якоре с полностью включенными огнями. На эсминцах немедленно сыграли боевую тревогу и послали экстренное донесение на флагманский «Либертад». Торпедные аппараты были наведены на неизвестные военные корабли, которые могли оказаться кораблями мятежников. Но приказания о торпедном залпе не последовало. В то время когда командующий флотом и командир 2-й полу флотилии эсминцев пытались правильно оценить обстановку и установить принадлежность военных кораблей, на этих кораблях тоже обнаружили в ночной темноте проходящие вблизи корабли эскадры и, видимо, переполошились. Захваченные врасплох немецкие военные корабли, линкор «Адмирал Шеер» и три эсминца, быстро подняли на кормовых флагштоках свои национальные флаги и осветили их прожекторами. На кораблях республиканской эскадры был дан отбой боевой тревоги и торпедные аппараты поставлены в походное положение. Эскадра в грозном молчании прошла мимо соединения военных кораблей Германии, совершенно не предполагая, какое кровавое преступление совершат эти самые корабли через несколько часов после нашей встречи, обрушив шквал смертоносного огня своих орудий на беззащитную Альмерию!
В качестве акции возмездия соединение немецких кораблей в составе линкора «Адмирал Шеер» с четырьмя эсминцами «Seeadler», «Albatros», «Leopard» и «Luchs» получило из Берлина приказ обстрелять Альмерию. Предполагалось, что основной целью обстрела станет республиканский линейный корабль «Хайме I», который с февраля 1937 года беспрерывно находился в порту Альмерия для артиллерийской поддержки приморского фланга республиканской армии. Но утром 31 мая стоял густой туман и различить корабли, стоявшие в гавани было невозможно, а позже (не к чести немецкой разведки) выяснилось, что «Хайме I» ещё 30 мая ушёл из Альмерии в Картахену для ремонта и после ухода линкора Альмерия была почти совершенно не защищенной с моря, так как она не имела береговых укреплений, и порт прикрывала батарея среднего калибра. Начатый в 7.28 обстрел города из орудий всех калибров продолжался около получаса до 7.58. Республиканские артиллеристы открыли ответный огонь в 7.33 но быстро были подавлены и в 7.45 замолчали, за это время по немецким данным они сделали 60 выстрелов в направлении кораблей. Со своей стороны «Admiral Scheer», «Seeadler» и «Albatros» в общей сложности выпустили 94 - 280 мм, 100 - 150 мм, 23 - 105 мм и 48 - 88 мм снаряда. Эти снаряды разрушили 35 домов и убили 20 человек, ранив свыше ста. В тот же день Германия и Италия сообщили о выходе из системы морского контроля.
Из обращения Иоахима фон Риббентропа к Комитету по «невмешательству»:
«...В субботу, 29 мая, броненосец «Дойчланд» мирно стоял на рейде у Ибисы. Между 6 и 7 часами вечера два самолёта, принадлежащие красным властям Валенсии, внезапно снизились и сбросили бомбы на военное судно... В результате 23 человека были убиты и 83 ранены... Эта атака на броненосец «Дойчланд», участвующий в осуществлении схемы международного морского контроля, является конечным звеном в цепи подобных же событий... По поручению моего правительства я должен сделать следующее заявление:
1) Германское правительство отказывается принимать участие в контрольной схеме и в работах комитета по невмешательству до тех пор, пока оно не получит гарантии против повторения таких событий;
2) В качестве репрессии за преступное нападение красных бомбардировщиков валенсийских властей на броненосец «Дойчланд», стоявший на якоре, германские корабли сегодня утром обстреляли укреплённый порт Альмерию. После того как портовые сооружения были разрушены и батареи противника приведены к молчанию, акт репрессии закончился».
Германские радиостанции и газеты сообщили на весь мир о «неспровоцированном нападении красных властей Валенсии» на нейтральный корабль. Республиканское правительство доказывало, что по правилам, подписанным в лондонском Комитете невмешательства, корабли-контролёры имели право приближаться к испанским берегам не ближе чем на 10 километров, а немцы грубо нарушили правила - линкор стоял всего в 200 метрах от берега. Всем державам-контролёрам были заранее назначены порты заправки, заходить же в другие порты им запрещалось. Германским кораблям был выделен Алжир. Кроме того, Балеарские острова входили во французскую зону морского контроля. Следовательно, «Дойчланд» незаконно находился в испанских водах и скорее всего выгружал военные материалы, привезенные националистам. Кроме того, корабль вовсе не был захвачен врасплох, он встретил бомбардировщики зенитным огнём и был нападающей стороной. Бомбёжка стала ответным действием республиканцев, авиация ответила на обстрел, которому она без предупреждения подверглась в одном из районов военных действий. При этом однотрубные и одномачтовые германские «карманные линкоры» и впрямь были очень похожи на «Канариаса» и «Балеареса», давно досаждавших республиканцам. Перепутать их с высоты было очень легко, а приказы об атаках на националистические крейсеры ВВС Республики получали многократно. Кстати уже через несколько дней после атаки «Дойчланда» во французской газете «Гренгуар» появились сообщения о том, что испанские самолёты, участвовавшие в атаке, пилотировались советскими лётчиками. СССР поспешил выступить с опровержениями этих сообщений, организовав публикацию интервью в агентстве «Эспань» со стороны капитана Хосе Арсьега Ньера участвовавшего в ударе по «Дойчланду». При этом приводился и список экипажей этих двух самолётов, из которого следовало что это исключительно испанцы: «…капитан Арсьега сообщил, что он прослужил в испанской армии 19 лет. Экипаж его самолёта: лётчик-наблюдатель Феликс Альенде, находящийся на службе в испанской авиации с 1923 года; пулемётчик Рамон Лопес, прослуживший в испанской армии четыре года. Экипаж второго самолёта состоял из командира Армандо Гарсиа, ранее долгое время работавшего в испанской почтовой авиационной компании, лейтенанта Хаиме Ферран и сержанта Феликса Лопес.».
Немецкая газета от 31.05.1937 года со статьёй об инцинденте и со списком имён первых 23-х погибших и фото похорон, с участием АГ, подписанное "31 солдат стали жертвами преступного нападения на Ибице. Государственная церемония".:
Вложения
Последнее редактирование модератором:
Вадим Анатольевич
Местный
В действительности экипаж самолёта, попавшего в цель, были советским: командир Николай Алексеевич Остряков (кстати сказать, переученный на СБ уже в Испании), штурман Георгий Корнеевич Левинский и стрелок-радист Василий Андреевич Лобозов. Прямое попадание это результат отличной работы советского добровольца, авиационного штурмана и отменного бомбардира, Георгия Корнеевича Левинского, штурмана эскадрильи, должность которого он занял вместо отбывшего на Родину Гавриила Михайловича Прокофьева. С Левинским чаще всего и доводилось летать Острякову.
«…Остряков ликовал! Но радость его оказалась преждевременной - он всё-таки ошибся. Ведь это был не военный корабль мятежников, а германский карманный линкор "Дойчланд". Этот корабль имел на борту сильнейшие огневые средства, способные противостоять целой эскадрилье, не то что одному самолёту. Это была плавучая крепость, считавшаяся неуязвимой с воздуха!
На аэродроме Острякову устроили восторженную встречу. А он заявил:
- Главная заслуга в этом деле принадлежит не мне, а штурману, который так точно уложил две бомбы на палубу крейсера.
Но штурман, только что горячо обнимавший лётчика, запротестовал:
- Это у тебя железные руки и нервы. Под таким бешеным огнём выдержать боевой курс, лететь не уклоняясь, прямо, как по линейке, мог только ты, Николай!
- Побольше бы таких ошибок! Шли на волка, а заполевали медведя! - шутили потом лётчики…»
Позже, в отчёте, Георгий Левинский писал, что сначала он не мог определить, что это за корабль, но когда тот открыл по СБ зенитный огонь, решил, что это «Канариас», и принял решение бомбить. Данные обстоятельства подтверждают и советские советники республиканского флота, наблюдавшие эту картину: вначале корабль открыл зенитный огонь и потом на него полетели бомбы. Находившийся на эсминце «Граввина» советский советник В.Л.Богденко вспоминал: «Мы отчётливо увидели, как над островом появилось звено наших самолётов, как засверкали многочисленные огоньки орудийных вспышек на военном корабле и белые облачка разрывов вокруг наших самолётов. Фашистский линкор «Дойчланд», заметив республиканские самолёты, первым открыл по ним огонь.».
Версию о том что немецкий линкор был захвачен врасплох, так как весь экипаж якобы отдыхал, опроверг командующий германскими морскими силами адмирал Редер, в своей речи на похоронах убитых моряков «Дойчланда».
Редер сказал: «Когда два самолёта появились на горизонте, прислуга зенитных орудий «Дойчланда» находилась на своём посту. Было невозможно установить, кому принадлежат самолёты, однако самолёты приближались к «Дойчланду», и командир судна отдал приказ стрелять. В этот момент бомбы упали на судно. В связи с дымом на мостике и произошедшим беспорядком оказалось невозможным открыть огонь по самолётам противника».
«…Остряков ликовал! Но радость его оказалась преждевременной - он всё-таки ошибся. Ведь это был не военный корабль мятежников, а германский карманный линкор "Дойчланд". Этот корабль имел на борту сильнейшие огневые средства, способные противостоять целой эскадрилье, не то что одному самолёту. Это была плавучая крепость, считавшаяся неуязвимой с воздуха!
На аэродроме Острякову устроили восторженную встречу. А он заявил:
- Главная заслуга в этом деле принадлежит не мне, а штурману, который так точно уложил две бомбы на палубу крейсера.
Но штурман, только что горячо обнимавший лётчика, запротестовал:
- Это у тебя железные руки и нервы. Под таким бешеным огнём выдержать боевой курс, лететь не уклоняясь, прямо, как по линейке, мог только ты, Николай!
- Побольше бы таких ошибок! Шли на волка, а заполевали медведя! - шутили потом лётчики…»
Позже, в отчёте, Георгий Левинский писал, что сначала он не мог определить, что это за корабль, но когда тот открыл по СБ зенитный огонь, решил, что это «Канариас», и принял решение бомбить. Данные обстоятельства подтверждают и советские советники республиканского флота, наблюдавшие эту картину: вначале корабль открыл зенитный огонь и потом на него полетели бомбы. Находившийся на эсминце «Граввина» советский советник В.Л.Богденко вспоминал: «Мы отчётливо увидели, как над островом появилось звено наших самолётов, как засверкали многочисленные огоньки орудийных вспышек на военном корабле и белые облачка разрывов вокруг наших самолётов. Фашистский линкор «Дойчланд», заметив республиканские самолёты, первым открыл по ним огонь.».
Версию о том что немецкий линкор был захвачен врасплох, так как весь экипаж якобы отдыхал, опроверг командующий германскими морскими силами адмирал Редер, в своей речи на похоронах убитых моряков «Дойчланда».
Редер сказал: «Когда два самолёта появились на горизонте, прислуга зенитных орудий «Дойчланда» находилась на своём посту. Было невозможно установить, кому принадлежат самолёты, однако самолёты приближались к «Дойчланду», и командир судна отдал приказ стрелять. В этот момент бомбы упали на судно. В связи с дымом на мостике и произошедшим беспорядком оказалось невозможным открыть огонь по самолётам противника».
Последнее редактирование модератором:
Вадим Анатольевич
Местный
Экипаж.
ОСТРЯКОВ:
"Если бы меня попросили назвать самого лучшего командира и человека среди лётного состава ВМФ, я назвал бы генерал-майора Острякова".
Адмирал Н.К. Кузнецов.
Николай Алексеевич Остряков родился в 1911 году в Москве. После школы работал слесарем на заводе «Красный металлист», мотористом на Турксибе, водителем рейсового автобуса. В 1932 году поступил лётно-инструкторскую школу в Тушино и там же – в первую в СССР Высшую парашютную школу. Стал одним из первых парашютистов-испытателей. 18 августа 1933 года, в день первого празднования Дня ВВС в СССР, Николай Остряков совершил затяжной прыжок с 3000 метров и опустился точно в заданном квадрате приземления, чем удивил публику. В 1934 году в числе первых получил звание «Мастер парашютного дела СССР» и был командирован в Украину для развития там парашютного спорта. В Киеве, в день 15-летия комсомола Украины, на стадионе «Динамо» Николай Остряков совершил прыжок со сверхмалой высоты – 80 метров. О нём писали все газеты страны, а он вёл себя чрезвычайно скромно и краснел, когда его узнавали на улице, ведь ему было всего 23 года! Ещё через год, за выдающиеся заслуги в деле развития парашютного спорта ЦИК СССР наградил Острякова орденом Красной Звезды.
В Испании старший лейтенант Остряков оказался в числе добровольцев. Интересно, что до этого Николай на СБ-2 никогда не летал - он учился летать на этом самолёте непосредственно в испанском небе. Менее чем за год он совершил 250 вылетов. Боевой результат: два сбитых самолёта франкистов и удачная атака на "Дойчланд".
«…вместе с Проскуровым прибыл в эскадрилью молодой лётчик Николай Остряков, рвавшийся на боевое задание, несмотря на то что вся его лётная практика на СБ исчислялась двумя-тремя вывозными полётами, выполненными здесь же, в Испании. Проскуров разрешил Острякову слетать на первое боевое задание и попросил Прокофьева занять место штурмана, чтобы помочь в случае осложнения обстановки.
Они взлетели на рассвете. Почти до самой Картахены облачность постепенно понижалась, и наконец у побережья ливень стёр границу между небом и землёй. О разведке не могло быть и речи. Прокофьев дал курс на вражеский аэродром Мелилья. Почти над самой целью вдруг резко упали обороты левого мотора.
— Только этого ещё не хватало, - с напряжением в голосе сказал Остряков.
— Да, это уже третий раз у меня, - откликнулся Прокофьев, а сам подумал, что когда-то это добром не кончится. Обстановка напоминала аналогичный полёт с Тупиковым, но теперь в значительно худших условиях. Сейчас он предпочёл бы сесть куда угодно, только не в море, не рядом с вражеским аэродромом.
Во время разворота над центром аэродрома Прокофьев сбросил бомбы, и это позволило Острякову перейти в набор высоты. Однако уже на двухстах метрах стали мешать облака. Николай несколько снизился. Теперь до жути близко оказалось бушующее море. Огромные гребни волн едва не доставали до самолёта. Прокофьев представил себе, с каким усилием удерживает лётчик самолёт, до синевы в пальцах сжимая штурвал. Ему захотелось приободрить его.
— Как дела, Николай? - как мог спокойно спросил Прокофьев, а сам подумал, что если они сегодня выберутся живыми из этой кутерьмы, то Остряков станет настоящим лётчиком и их дружбе не будет конца.
— Ничего, терпеть можно, - ответил Николай, хотя в голосе чувствовалось волнение.
Над своей территорией Прокофьев дал команду идти ближе к аэродромам, расположенным на побережье, поскольку не верилось, что и эта намеченная вынужденная посадка может кончиться так же благополучно, как предыдущие. Но Остряков оказался крепким парнем, с железной волей. Он удачно зашёл на посадку и приземлил машину точно и мягко, как будто сдавал экзамен по технике пилотирования. Когда стали винты, Прокофьев глянул на лётчика. Тот дрожащей рукой расстёгивал шлемофон, а по лицу катились крупные капли пота.
К Прокофьеву подскочил Проскуров:
— Я гляжу на погоду и кляну себя за то, что устроил полёт самого опытного штурмана с самым неопытным лётчиком. Не простил бы себе всю жизнь...
— Я ещё подумаю, с кем мне лучше летать, с тобой или с этим «самым неопытным», - ответил Прокофьев.
Проскуров хлопнул друга по спине, и оба засмеялись…»
После Испанской войны Остряков недолго служил на Черноморском флоте, а в 1939 году был назначен командиром 29-й авиабригады ВВС ТОФ, базировавшейся в Кневичах. В 1940 году, в возрасте 28 лет, он стал заместителем командующего ВВС ТОФ и получил звание генерал-майора авиации, став самым молодым генералом Красной Армии.
В октябре 1941 года Остряков был назначен командующим ВВС Черноморского флота и прибыл в Севастополь накануне первого штурма. За короткое время новый командующий побывал во всех авиачастях, познакомился с командирами полков и эскадрилий, лётчиками. Почти ежедневно он лично летал над городом, чтобы быть в курсе происходящего. С начала второго штурма Севастополя Николай Остряков все чаще летал по линии фронта. Его истребитель был переоснащен в штурмовик. Подвесив к нему бомбы, он лично летал на штурм переднего края.
Последний бой Острякова состоялся 20 апреля 1942 года. Авиация получила приказ уничтожить вражеские самолёты на аэродроме Сарабуз. Два звена бомбардировщиков 40-го авиаполка, ведомые лётчиками И.Е. Корзуновым и В.А. Лобозовым, взяли курс на неприятельский аэродром. На подходе они попали под ураганный огонь зениток. Одновременно четыре немецких самолёта МЕ-109 взлетели над аэродромом и рванулись для атаки. В эту опасную минуту к самолёту В.А. Лобозова вплотную пристроился истребитель прикрытия. «Я оглянулся на кабину истребителя,- вспоминал лётчик, и увидел, что сквозь прозрачный «фонарь» мне приветливо и одобряюще улыбается генерал (Остряков). Я крикнул тогда моему штурману: «Смотри, нас прикрывает сам командующий!» и приказал лечь на боевой курс... Через секунду самолёт генерала свечей взмыл вверх. В паре с подполковником Наумовым Остряков завязал ожесточенный бой с четвёркой истребителей. Подожжённый с двух сторон, «мессершмитт» развалился в воздухе..."
По иронии судьбы, свой жизненный путь Николай Алексеевич окончил не в воздухе, а на земле. 24 апреля 1942 года, инспектируя склады в бухте Круглой (Севастополь) он попал под немецкий авианалёт и погиб от взрыва тяжёлой авиабомбы.
Ещё одна ирония судьбы заключается в том, что немцы (случайно или нет?) отомстили Николаю Острякову за поражение "Дойчланда" в 1937 году тем же самым оружием…
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 июня 1942 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство Острякову Николаю Алексеевичу посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
ОСТРЯКОВ:
"Если бы меня попросили назвать самого лучшего командира и человека среди лётного состава ВМФ, я назвал бы генерал-майора Острякова".
Адмирал Н.К. Кузнецов.
Николай Алексеевич Остряков родился в 1911 году в Москве. После школы работал слесарем на заводе «Красный металлист», мотористом на Турксибе, водителем рейсового автобуса. В 1932 году поступил лётно-инструкторскую школу в Тушино и там же – в первую в СССР Высшую парашютную школу. Стал одним из первых парашютистов-испытателей. 18 августа 1933 года, в день первого празднования Дня ВВС в СССР, Николай Остряков совершил затяжной прыжок с 3000 метров и опустился точно в заданном квадрате приземления, чем удивил публику. В 1934 году в числе первых получил звание «Мастер парашютного дела СССР» и был командирован в Украину для развития там парашютного спорта. В Киеве, в день 15-летия комсомола Украины, на стадионе «Динамо» Николай Остряков совершил прыжок со сверхмалой высоты – 80 метров. О нём писали все газеты страны, а он вёл себя чрезвычайно скромно и краснел, когда его узнавали на улице, ведь ему было всего 23 года! Ещё через год, за выдающиеся заслуги в деле развития парашютного спорта ЦИК СССР наградил Острякова орденом Красной Звезды.
В Испании старший лейтенант Остряков оказался в числе добровольцев. Интересно, что до этого Николай на СБ-2 никогда не летал - он учился летать на этом самолёте непосредственно в испанском небе. Менее чем за год он совершил 250 вылетов. Боевой результат: два сбитых самолёта франкистов и удачная атака на "Дойчланд".
«…вместе с Проскуровым прибыл в эскадрилью молодой лётчик Николай Остряков, рвавшийся на боевое задание, несмотря на то что вся его лётная практика на СБ исчислялась двумя-тремя вывозными полётами, выполненными здесь же, в Испании. Проскуров разрешил Острякову слетать на первое боевое задание и попросил Прокофьева занять место штурмана, чтобы помочь в случае осложнения обстановки.
Они взлетели на рассвете. Почти до самой Картахены облачность постепенно понижалась, и наконец у побережья ливень стёр границу между небом и землёй. О разведке не могло быть и речи. Прокофьев дал курс на вражеский аэродром Мелилья. Почти над самой целью вдруг резко упали обороты левого мотора.
— Только этого ещё не хватало, - с напряжением в голосе сказал Остряков.
— Да, это уже третий раз у меня, - откликнулся Прокофьев, а сам подумал, что когда-то это добром не кончится. Обстановка напоминала аналогичный полёт с Тупиковым, но теперь в значительно худших условиях. Сейчас он предпочёл бы сесть куда угодно, только не в море, не рядом с вражеским аэродромом.
Во время разворота над центром аэродрома Прокофьев сбросил бомбы, и это позволило Острякову перейти в набор высоты. Однако уже на двухстах метрах стали мешать облака. Николай несколько снизился. Теперь до жути близко оказалось бушующее море. Огромные гребни волн едва не доставали до самолёта. Прокофьев представил себе, с каким усилием удерживает лётчик самолёт, до синевы в пальцах сжимая штурвал. Ему захотелось приободрить его.
— Как дела, Николай? - как мог спокойно спросил Прокофьев, а сам подумал, что если они сегодня выберутся живыми из этой кутерьмы, то Остряков станет настоящим лётчиком и их дружбе не будет конца.
— Ничего, терпеть можно, - ответил Николай, хотя в голосе чувствовалось волнение.
Над своей территорией Прокофьев дал команду идти ближе к аэродромам, расположенным на побережье, поскольку не верилось, что и эта намеченная вынужденная посадка может кончиться так же благополучно, как предыдущие. Но Остряков оказался крепким парнем, с железной волей. Он удачно зашёл на посадку и приземлил машину точно и мягко, как будто сдавал экзамен по технике пилотирования. Когда стали винты, Прокофьев глянул на лётчика. Тот дрожащей рукой расстёгивал шлемофон, а по лицу катились крупные капли пота.
К Прокофьеву подскочил Проскуров:
— Я гляжу на погоду и кляну себя за то, что устроил полёт самого опытного штурмана с самым неопытным лётчиком. Не простил бы себе всю жизнь...
— Я ещё подумаю, с кем мне лучше летать, с тобой или с этим «самым неопытным», - ответил Прокофьев.
Проскуров хлопнул друга по спине, и оба засмеялись…»
После Испанской войны Остряков недолго служил на Черноморском флоте, а в 1939 году был назначен командиром 29-й авиабригады ВВС ТОФ, базировавшейся в Кневичах. В 1940 году, в возрасте 28 лет, он стал заместителем командующего ВВС ТОФ и получил звание генерал-майора авиации, став самым молодым генералом Красной Армии.
В октябре 1941 года Остряков был назначен командующим ВВС Черноморского флота и прибыл в Севастополь накануне первого штурма. За короткое время новый командующий побывал во всех авиачастях, познакомился с командирами полков и эскадрилий, лётчиками. Почти ежедневно он лично летал над городом, чтобы быть в курсе происходящего. С начала второго штурма Севастополя Николай Остряков все чаще летал по линии фронта. Его истребитель был переоснащен в штурмовик. Подвесив к нему бомбы, он лично летал на штурм переднего края.
Последний бой Острякова состоялся 20 апреля 1942 года. Авиация получила приказ уничтожить вражеские самолёты на аэродроме Сарабуз. Два звена бомбардировщиков 40-го авиаполка, ведомые лётчиками И.Е. Корзуновым и В.А. Лобозовым, взяли курс на неприятельский аэродром. На подходе они попали под ураганный огонь зениток. Одновременно четыре немецких самолёта МЕ-109 взлетели над аэродромом и рванулись для атаки. В эту опасную минуту к самолёту В.А. Лобозова вплотную пристроился истребитель прикрытия. «Я оглянулся на кабину истребителя,- вспоминал лётчик, и увидел, что сквозь прозрачный «фонарь» мне приветливо и одобряюще улыбается генерал (Остряков). Я крикнул тогда моему штурману: «Смотри, нас прикрывает сам командующий!» и приказал лечь на боевой курс... Через секунду самолёт генерала свечей взмыл вверх. В паре с подполковником Наумовым Остряков завязал ожесточенный бой с четвёркой истребителей. Подожжённый с двух сторон, «мессершмитт» развалился в воздухе..."
По иронии судьбы, свой жизненный путь Николай Алексеевич окончил не в воздухе, а на земле. 24 апреля 1942 года, инспектируя склады в бухте Круглой (Севастополь) он попал под немецкий авианалёт и погиб от взрыва тяжёлой авиабомбы.
Ещё одна ирония судьбы заключается в том, что немцы (случайно или нет?) отомстили Николаю Острякову за поражение "Дойчланда" в 1937 году тем же самым оружием…
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 июня 1942 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство Острякову Николаю Алексеевичу посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Вложения
Последнее редактирование модератором:
Вадим Анатольевич
Местный
ЛОБОЗОВ:
Василий Андреевич Лобозов родился в 1913 году в деревне Василёво, ныне Темкинского района Смоленской области, в семье крестьянина. Окончил 7 классов и школу ФЗУ в Вязьме. С 1932 года жил в Москве, работал слесарем на заводе. В 1935 году по комсомольскому набору был направлен в Воронежскую школу младших авиационных специалистов. Случил стрелком - радистом. В 1936 - 1937 годах Василий Лобозов сражался в Испании, в составе интернациональной бригады. Совершил 153 боевых вылета. В 1938 году окончил Сталинградскую военную авиационную школу лётчиков. Служил в 40-м бомбардировочном авиационном полку ВВС Черноморского флота.
С июня 1941 года в действующей армии, сражался на многих фронтах. Участвовал в обороне Одессы и Севастополя, наносил удары по нефтеперегонных заводам города Констанца, базам, аэродромам, мостам и другим военным объектам Румынии.
К марту 1944 года помощник по лётной подготовке командира 30-го разведывательного авиационного полка ВВС Черноморского флота, майор В. А. Лобозов совершил 185 боевых вылетов.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 мая 1944 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство Лобозову Василию Андреевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№3673).
В июле 1944 года окончил Высшие офицерские курсы ВВС ВМФ. 30 ноября 1944 года погиб при выполнении боевого задания. Награждён орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны 1-й степени, медалями.
Василий Андреевич Лобозов родился в 1913 году в деревне Василёво, ныне Темкинского района Смоленской области, в семье крестьянина. Окончил 7 классов и школу ФЗУ в Вязьме. С 1932 года жил в Москве, работал слесарем на заводе. В 1935 году по комсомольскому набору был направлен в Воронежскую школу младших авиационных специалистов. Случил стрелком - радистом. В 1936 - 1937 годах Василий Лобозов сражался в Испании, в составе интернациональной бригады. Совершил 153 боевых вылета. В 1938 году окончил Сталинградскую военную авиационную школу лётчиков. Служил в 40-м бомбардировочном авиационном полку ВВС Черноморского флота.
С июня 1941 года в действующей армии, сражался на многих фронтах. Участвовал в обороне Одессы и Севастополя, наносил удары по нефтеперегонных заводам города Констанца, базам, аэродромам, мостам и другим военным объектам Румынии.
К марту 1944 года помощник по лётной подготовке командира 30-го разведывательного авиационного полка ВВС Черноморского флота, майор В. А. Лобозов совершил 185 боевых вылетов.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 мая 1944 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство Лобозову Василию Андреевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№3673).
В июле 1944 года окончил Высшие офицерские курсы ВВС ВМФ. 30 ноября 1944 года погиб при выполнении боевого задания. Награждён орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны 1-й степени, медалями.
Вложения
Вадим Анатольевич
Местный
ЛЕВИНСКИЙ:
Георгий Корнеевич Левинский родился в 1910 году в городе Токмак Семереченской области. Из крестьян. В 1930 году окончил Средне-Азиатскую военную школу. С апреля по июнь 1391 года участвовал в ликвидации басмачества в Таджикской республике. Служил в 16-й отдельной авиабригаде САВО. В 1937 году сражался в Испании, где и был награждён двумя орденами Красного Знамени.
В 1940 году участвовал в Финской войне, с 1941 года в ВОВ.
С 1944 года был Начальником военной кафедры Андижанского учительского института.
«… Даже в ходе интенсивных полётов на боевые задания постепенно происходила смена лётного состава. Большинство лётчиков и штурманов, прибывших с Гавриилом, уже уехали на Родину. Пришла замена и ему. В мае, когда готовилась новая большая операция на теруэльском направлении, Прокофьев вернулся из полёта на разведку и во время доклада результатов узнал, что здесь, в штабе, рядом стоит человек, которому он должен передать свои полномочия. Это был штурман Георгий Левинский.
Оставалось только слетать с новым штурманом и ознакомить его с обстановкой на фронте. Уже после первого совместного полёта с Левинским Прокофьев сказал о нём, как когда-то об Острякове, что это настоящий боевой штурман. Вскоре Левинский подтвердил эту высокую оценку…»
Георгий Корнеевич Левинский по праву может быть внесён в историю как первый советский лётчик, атаковавший немецкий объект.
Георгий Корнеевич Левинский родился в 1910 году в городе Токмак Семереченской области. Из крестьян. В 1930 году окончил Средне-Азиатскую военную школу. С апреля по июнь 1391 года участвовал в ликвидации басмачества в Таджикской республике. Служил в 16-й отдельной авиабригаде САВО. В 1937 году сражался в Испании, где и был награждён двумя орденами Красного Знамени.
В 1940 году участвовал в Финской войне, с 1941 года в ВОВ.
С 1944 года был Начальником военной кафедры Андижанского учительского института.
«… Даже в ходе интенсивных полётов на боевые задания постепенно происходила смена лётного состава. Большинство лётчиков и штурманов, прибывших с Гавриилом, уже уехали на Родину. Пришла замена и ему. В мае, когда готовилась новая большая операция на теруэльском направлении, Прокофьев вернулся из полёта на разведку и во время доклада результатов узнал, что здесь, в штабе, рядом стоит человек, которому он должен передать свои полномочия. Это был штурман Георгий Левинский.
Оставалось только слетать с новым штурманом и ознакомить его с обстановкой на фронте. Уже после первого совместного полёта с Левинским Прокофьев сказал о нём, как когда-то об Острякове, что это настоящий боевой штурман. Вскоре Левинский подтвердил эту высокую оценку…»
Георгий Корнеевич Левинский по праву может быть внесён в историю как первый советский лётчик, атаковавший немецкий объект.
Вложения
Вадим Анатольевич
Местный
И, в завершении, так сказать "изюминка" - заслуженная награда.
P.S. Александр, почистите пожалуйста ЛС.
Постановление ЦИК СССР О НАГРАЖДЕНИИ КОМАНДИРОВ, ПОЛИТРАБОТНИКОВ, ИНЖЕНЕРОВ И ТЕХНИКОВ РАБОЧЕ-КРЕСТЬЯНСКОЙ КРАСНОЙ АРМИИ
"За выдающиеся успехи В боевой, политической и технической подготовке соединений, частей и подразделений Рабоче-Крестьянской Красной Армии Центральный Исполнительный Комитет СССР постановляет наградить командиров, политработников, инженеров и техников (Испания)":
ОРДЕНОМ КРАСНОЕ ЗНАМЯ:
7. Старший лейтенант Левинский Георгий Корнеевич, лётчик-штурман бомбардировщика;
Председатель Центрального Исполнительного Комитета СССР М. КАЛИНИН.
Секретарь Центрального Исполнительного Комитета СССР А. ГОРКИН.
Москва, Кремль 17 июля 1937 года.
P.S. Александр, почистите пожалуйста ЛС.
Постановление ЦИК СССР О НАГРАЖДЕНИИ КОМАНДИРОВ, ПОЛИТРАБОТНИКОВ, ИНЖЕНЕРОВ И ТЕХНИКОВ РАБОЧЕ-КРЕСТЬЯНСКОЙ КРАСНОЙ АРМИИ
"За выдающиеся успехи В боевой, политической и технической подготовке соединений, частей и подразделений Рабоче-Крестьянской Красной Армии Центральный Исполнительный Комитет СССР постановляет наградить командиров, политработников, инженеров и техников (Испания)":
ОРДЕНОМ КРАСНОЕ ЗНАМЯ:
7. Старший лейтенант Левинский Георгий Корнеевич, лётчик-штурман бомбардировщика;
Председатель Центрального Исполнительного Комитета СССР М. КАЛИНИН.
Секретарь Центрального Исполнительного Комитета СССР А. ГОРКИН.
Москва, Кремль 17 июля 1937 года.
Вложения
Последнее редактирование модератором:
FrankTaylor3
Пользователь
Прекрасно Вы все расписали и по теме и по кавалеру знака... Большое спасибо!Орден Левинского БКЗ 1035 у Вас в коллекции? БКЗ "2" 84 тоже у Вас?
Вадим Анатольевич
Местный
Благодарю Вас за оценку моих трудов!
Первый орден у меня, второго, к сожалению, нет и его история мне не известна.