Прежде чем подробно рассмотреть содержание «солдатской книжки» на конкретном примере, необходимо сказать еще несколько слов о порядке прохождения военной службы. Служба в японской армии подразделялась на:
А) службу в постоянной армии («дзёоби хэиэки»), которая в свою очередь делилась на действительную службу («гэн-эки»), запас 1 (он же запас постоянной армии, яп. «ёби-хэйэки») и 2 разрядов (он же служба в территориальной армии, яп. «ко:би хэйэки»)
Б) службу в резерве 1 и 2 разрядов (или рекрутский резерв постоянной армии, яп. Ходзюухэйэки»)
В) службу в ополчении 1 и 2 разрядов (национальная и территориальная милиция, яп. кокуминхэйэки)
В 1920-30-х годах рядовые действительной службы, включая добровольцев, 2 года служили на действительной службе, потом 5 лет и 4 месяца в запасе 1 разряда, 10 лет в запасе второго разряда, до 40 лет числились в ополчении 1 разряда и до 60 лет – в ополчении второго разряда. Допризывники в возрасте от 17 до 20 лет относились к запасу 1 разряда. Лица, признанные годными, но не попавшие в армию, 12 лет и 4 месяца состояли в резерве 1 разряда, 7 лет и 6 месяцев – в резерве второго разряда и до 60 лет – в ополчении 2 разряда. Признанные негодными и не попавшие в резерв 1 разряда 12 лет и 4 месяца числились в ополчении 1 разряда, а потом еще 7 лет и 6 месяцев – в ополчении второго разряда (данные из книги М. Асик «Вооруженные силы Японии», 1934 г.)
Замечу также, что до русско-японской войны срок действительной службы в пехоте составлял 3 года, в запасе второго разряда – 5 лет, в резерве 1 и 2 разрядов – соотвественно 1 год 4 месяца и 7 лет 4 месяца.
Служба в армии и во флоте была, разумеется, очень почетной обязанностью каждого японца. Много об этом, думаю, говорить не нужно. Однако идеализировать эту картину тоже не стоит. Цитирую интересный пассаж из книги J.C. Balet «Военные силы Японии» (перевод с французского, Хабаровск 1910 год):
«Тем не менее 1 на 35 человек (и даже вернее 1 на 25) старается путем обмана избавиться от военной службы. Одни изувечивают себя, другие поглащают вредные лекарственные снадобья, большое число прибегает к молитвам буддийских бонз или даже к посредничеству Ками, что представляется крайне странным в стране националистического синтоизма… Кроме уклоняющихся перед освидетельствованием есть еще такие, которые уклоняются после зачисления в категорию «годных к службе», или в годичный контингент принимаемых на службу: они становятся настоящими дезертирами. Благодаря ежегодному излишку призывных по отношению к малочисленности кадров мирного времени военное законодательство является крайне снисходительным и непритязятельным. Вскоре после приема в полк молодой солдат часто по маловажной причине на докторском осмотре получает годичную отсрочку, а затем легко вычеркивается из списка призываемых на действительную службу и перечисляется в государственное ополчение, состоя в котором он может рассчитывать, что никогда, даже при самых серьезных политических осложнениях, он не будет призван под знамена. Но так как злоупотребления этим правом сделались столь вопиющими, в 1909 году было введено более строгое правило: «С момента поступления в полк, то есть с 1 декабря, каждый солдат, подвергшийся заболеванию, лишающему его способности в течение 2 месяцев подряд нести службу, возвращается к домашнему очагу, но он обязан явиться для отбытия полностью своего срока службы с призывными следующего года».
Отмечу также, что призыву на военную службу не подлежали «уроды и увечные, слепые, глухие, немые и те, которым крайне трудно выговаривать слова, те, у кого неправильно устроенные носовые отверстия стесняют дыхание, безумные, эпилептики» и т.д., а также «лица, присужденные к позорящим наказаниям».
