Манштейн "Утерянные победы"
"...1 июля вечером я с моими ближайшими помощниками из оперативной группы штаба находился на нашем командном пункте, в небольшом татарском домике в Юхары-Каралес. Советский «ночной дежурный самолет», который до этого всегда под вечер сбрасывал несколько бомб на нашу долину, не появлялся более. Мысленно мы переживали бои последних [288] месяцев; мы думали о наших товарищах, могилы которых покрывала теперь зеленая трава.
Тут раздались по радио звуки победных фанфар, которыми началось специальное сообщение о падении Севастополя. Вслед затем была передана следующая телеграмма:
«Командующему Крымской армией генерал-полковнику фон Манштейну
С благодарностью отмечая Ваши особые заслуги в победоносно проведенных боях в Крыму, увенчавшихся разгромом противника в керченском сражении и захватом мощной Севастопольской крепости, славящейся своими естественными препятствиями и искусственными укреплениями, я присваиваю Вам чин генерал-фельдмаршала. Присвоением Вам этого чина и учреждением специального знака для всех участников крымских боев я перед всем немецким народом отдаю дань героическим подвигам сражающихся под Вашим командованием войск.
Адольф Гитлер »...."
"...Конечно, после падения Севастополя я получил массу поздравлений. Но три подарка доставили мне особую радость. После того как мы 1 июля поздним вечером, по получении телеграммы фюрера о присвоении мне звания фельдмаршала и учреждении знака «Крымский щит» для 11 армии, еще раз собрались, чтобы отпраздновать в нашем татарском домике, на небольшой открытой веранде, это событие, наш начальник разведывательного отдела майор Генерального Штаба Эйсман ночью выехал в Симферополь. Там он поднял с постели одного татарина, золотых дел мастера, дал ему свои серебряные часы и приказал к утру сделать из серебра, содержащегося в часах, одну пару маршальских жезлов на мои погоны. Когда я 2 июля появился к завтраку, жезлы, с тонкой гравировкой, лежали на моем месте. Это был трогательный знак привязанности, и именно поэтому он доставил мне большую радость.
Вскоре я получил небольшую посылочку. Отправителем был немецкий кронпринц. Посылка содержала тяжелый золотой портсигар. На крышке был искусно выгравирован план крепости Севастополь со всеми ее оборонительными сооружениями. На внутренней стороне было начертано имя высокого жертвователя. Особенно же тронули меня слова сопроводительного письма. Кронпринц писал, что ему не было суждено овладеть в свое время Верденом. Тем более его радует, [290] что мне удалось занять мощную крепость Севастополь. Это были слова любезного человека, настоящего товарища!
Своеобразным был третий подарок. Один русский священник, бежавший от большевиков во Францию и живший теперь в Виши, прислал мне толстую трость. Она была изготовлена из узловатой виноградной лозы, в набалдашник был вделан топаз, а на узком металлическом кольце стояла надпись на русском языке. В письме священник писал, что его дед во время Крымской войны, будучи командиром полка, участвовал в обороне Севастополя. Он был тяжело ранен в ногу, и солдаты его полка сделали ему эту трость. Обрадованный тем, что я занял Севастополь и освободил Крым от большевиков, он, священник, захотел послать мне эту трость в знак благодарности...."
"...Все еще ожидая решения, будет ли проводиться операция «Цитадель» или нет, в годовщину взятия Севастополя я должен был вылететь в Бухарест, чтобы вручить маршалу Антонеску золотой знак за крымскую кампанию. В последний момент полет отложили, так как Гитлер приказал всем командующим объединениями и командирам корпусов сухопутной армии и воздушного флота, принимающим участие в операции «Цитадель», прибыть 1 июля в его ставку в Восточной Пруссии...."
"...3 июля я лично передал в Бухаресте знак за крымскую кампанию. Этот акт должен был помочь замаскировать моим посещением Бухареста непосредственно предстоящее начало наступления. ..."